Возможно, пилот номер два подумывал о том, чтобы отпустить очередную шутку. Джонсон не мог сказать наверняка, не с его непроницаемым лицом. Если Флинн и обдумывал это, он этого не сделал. Некоторые вещи были слишком серьезными, чтобы шутить над ними. Через несколько секунд Флинн сказал: “Если они действительно так думают, то они дураки. Ящерицы могут охотиться за ними и здесь”.
“Конечно, они могут”, - согласился Джонсон. “Но у нас есть средства защиты. У нацистов они тоже будут. Возможно, у них даже есть ракеты получше наших - эти ублюдки чертовски хороши в обращении с ракетами ”.
Флинн кивнул. “Хорошо, допустим, они в два раза лучше нас сбивают все, что Раса посылает им вслед. Как часто вы уничтожаете ракеты ящеров на наших учениях?”
“Чуть больше половины времени”.
“Звучит примерно так”. Флинн снова кивнул. “Тогда предположим, что они получают восемьдесят процентов. Я не думаю, что они сами смогут сделать это хорошо, но предположим. Теперь предположим, что ящеры пошлют за ними десять ракет преследования. Скольких арийских суперменов, вероятно, удастся остановить?” Он огляделся вокруг, как будто обращаясь к воображаемой аудитории. “Ну же, ну же, не говорите все сразу. Я не слишком усложнил статистику?”
Сдерживая смех, Джонсон сказал: “Скорее всего, они уложат восьмерых”.
“Это правда. Что оставляет сколько шансов пройти?” Микки Флинн поднял два пальца, давая широкий намек. Прежде чем Джонсон смог предложить, что он мог бы сделать с этими пальцами, он продолжил: “И сколько из этих ракет должно пролететь, чтобы у всех был несчастливый день?” Джонсон подумал, не согнуть ли ему указательный палец, чтобы дать ответ, но вместо этого он чинно опустил средний палец, передавая сообщение скорее косвенно, чем открыто.
“И даже если они собьют все десять...” - начал Джонсон.
“Шансы на это немного выше десяти процентов, исходя из предположений, которые мы используем”, - вмешался Флинн.
“Если ты так говоришь. Напомни мне не играть с тобой в кости, если мы когда-нибудь попадем куда-нибудь, где сможем поиграть в кости”. Джонсон попытался вспомнить, куда он собирался. “О, да. Даже если немцы уничтожат все десять, у ящеров есть намного больше десяти, чтобы послать за ними вдогонку. И им нужно облажаться только один раз. Второго шанса у них не будет ”.
“Я бы сказал, примерно в этом все дело. Немцы могут убежать, но пройдет много времени, прежде чем они смогут спрятаться”. Флинн задумчиво помолчал, затем добавил: “И немцы, вероятно, будут оглядываться через плечо всю дорогу сюда, в любом случае. Мы застали гонку врасплох. Они должны были быть вполне уверены в том, что задумала раса мастеров ”.
“Если бы Ящеры были людьми, я бы встал и приветствовал, если бы они выжали из нацистов все соки, понимаете, что я имею в виду?” Сказал Джонсон. “Даже если это не так, я не думаю, что мое сердце разобьется”.
Флинн обдумал это. “Два вопроса таковы: насколько сильно мы - я имею в виду людей - пострадаем, если все к западу от Польши превратится в дым, и насколько сильно немцы могут навредить ящерам, прежде чем они начнут размахивать?”
“Бомбы на орбите”. Джонсон говорил там авторитетно; он следил за нацистами и красными, а также за ящерами. Он лениво поинтересовался, как дела у Ханса Друкера; он не был плохим парнем, даже если у него была склонность бить копытами по воздуху и ржать всякий раз, когда они играли в Deutschland uber Alles. “Ракеты внутри рейха. Подводные лодки в Средиземном море и рыщут у берегов Аравии и Австралии, и каждая из них заряжена для "медведя". Не все ракеты прошли бы сквозь...”
“Нет. У расы защита лучше, и их больше, чем у нас”, - сказал Флинн. “Но создание ракет долгое время было немецким национальным видом спорта”.
“Хех”, - сказал Джонсон, хотя это было совсем не смешно. “И нацисты тоже не из тех, кто прекращает стрелять, пока у них есть патроны в пистолете. С тем же успехом они могли бы уйти в сиянии славы ”.
“Хотел бы я сказать, что думал, что вы ошибаетесь”. Ответил Флинн. “Вообще-то, я могу это сказать, но это запятнало бы мою репутацию правдивца. А теперь, если ты меня извинишь, я собираюсь отработать свою зарплату ”. Он оттолкнулся от своего собственного поручня и скользнул в рубку управления.