“Что делает одного тосевита сексуально привлекательным для другого?” - спросила она.
“Внешний вид”, - сразу же ответил Джонатан Йигер.
“Это одно, часто самое важное поначалу, - сказал Сэм Йигер, - но характер также важен, и, возможно, более важен в долгосрочной перспективе”. Он сделал паузу, затем добавил: “Я думаю, что характер может быть более важен поначалу для женщин, оценивающих мужчин, чем для мужчин, оценивающих женщин”.
“Почему?” Спросил Кассквит. Оба диких Больших Уродца пожали плечами. Они увидели, как друг у друга это получилось, и оба рассмеялись. Кассквит отметил этот эпизод, не имея ни малейшего представления о том, что могло его вызвать. И затем она обнаружила вопрос, на который тосевиты уникально подходили для ответа, тот, который был бы совершенно бессмысленным, если бы не отталкивал Томалсс: “По вашим стандартам, я сексуально привлекателен?”
Джонатан Йигер никогда не представлял, что ему задаст такой вопрос обнаженная женщина, которая явно не знала ответа. Он посмотрел на своего отца за помощью, только чтобы обнаружить, что тот смотрит на него в ответ. Ему понадобилась пара секунд, чтобы понять почему. Затем он понял, что его отец был женатым мужчиной и, вероятно, думал, что он не тот, кто должен говорить о том, сексуальна женщина или нет.
И поэтому Джонатану пришлось самому придумать ответ. Через мгновение он понял, что возможен только один ответ, независимо от того, что он думал на самом деле. “Да”, - сказал он и выразительно кашлянул. Все остальное было бы дипломатической катастрофой. По скорости, с которой его отец добавил утвердительный жест рукой ящериц, он понял, что поступил правильно.
Что еще лучше, он не лгал. Он привык к девушкам, которые брили головы, хотя его собственная девушка этого не делала. И жизнь в Гардене, которую многие американцы японского происхождения называли домом, приучила его к восточным стандартам красоты. У Касскит было симпатичное личико - оно было бы еще красивее, конечно, если бы в нем было больше выражения, - и у него не могло быть никаких сомнений в том, что к этому прилагалась симпатичная фигура.
К его изумлению, она приняла позу уважения. “Я благодарю вас”, - сказала она, тоже выразительно кашлянув. “Ты поймешь, что это не тот вопрос, который я могла бы задать Томалссу или любому другому мужчине или женщине Расы”. Она поправила себя: “Нет, это неправда. Я мог бы спросить, но без надежды получить осмысленный ответ ”.
Она, конечно, не была бы привлекательна для ящериц, не тогда, когда их повседневным названием для человека было Большой Уродец. Джонатан попытался представить, на что будет похожа жизнь среди инопланетян после того, как ты узнаешь правду о своем теле и наслаждениях, которые оно может принести. Он пытался, да, но чувствовал, что терпит неудачу. Единственная мысль, которая засела у него в голове, заключалась в том, что он был чертовски рад, что это случилось не с ним.
Его отец сказал: “Бывают времена, превосходная женщина, когда ты, должно быть, была - должно быть - очень одинока”.
“Правда”, - сказал Кассквит. О чем она думала? По ее бесстрастному выражению Джонатан не мог сказать. Она продолжала: “Я не знаю, осознавала ли я сама, насколько я была одинока, пока впервые не начала общаться с вами, дикими тосевитами. Кто может с уверенностью сказать, где находится пересечение биологии и культуры? Даже среди представителей Расы это остается предметом дискуссий ”.
“Это есть и среди нас, тосевитов”, - сказал Джонатан. Микки и Дональд, по крайней мере, не выросли бы, беспокоясь о том, были ли они сексуально интересны. Если только они не оказались самками, у которых начался брачный сезон, или самцами, которые встретили самку в ее сезон, они вообще не стали бы беспокоиться о таких вещах. Джонатан подозревал, что быть ящерицей легче, чем человеком.
Но что, если один из них мужчина, а другая женщина? Раньше ему это не приходило в голову. Это наверняка все усложнило бы. Затем он пожал плечами. Даже если бы это было так, ягерам не пришлось бы беспокоиться об этом еще много лет. Сколько лет было ящерицам, когда они достигали половой зрелости? Он не мог вспомнить. Нужно посмотреть, подумал он.
Касквит сказал: “Я не нахожу, что научные исследования тосевитов могут представлять большую ценность”.
Прежде чем Джонатан успел возмущенно отреагировать на это, его отец пожал плечами и сказал: “Что ж, в таком случае я не полагаю, что у тебя вообще есть какие-либо причины хотеть иметь с нами что-либо общее. Пойдем, Джонатан?”