Раздвижная стеклянная дверь в задней части дома была открыта. Весенний воздух был холоднее, чем он считал идеальным, но не хуже, чем в морозный зимний день дома. Он даже не потрудился укутаться, прежде чем отодвинул раздвижную сетку, которая не позволяла маленьким летающим и ползающим вредителям покидать дом, и вышел на задний двор.
Он огляделся с некоторой долей гордости. Голая земля, песок и суккуленты, некоторые гладкие, некоторые колючие, напомнили ему пейзаж на Родине, хотя детали отличались. Здесь, даже в большей степени, чем внутри дома, он создавал все по своему вкусу. Внутри это место было построено так, чтобы подходить тосевитам, и многие устройства, которыми он пользовался каждый день - телефон, плита, холодильник - были волей-неволей американского производства, отличающиеся от своих аналогов на его родной планете и обычно уступающие им. Они всегда напоминали ему, каким инопланетянином он был.
Здесь, однако, он мог оглядеться вокруг и представить себя где-то Дома, где-то далеко от своего родного города. Немногие Большие Уроды заботились об эффекте не больше, чем он был очарован скучными зелеными лужайками, которыми они так восхищались.
Собака по соседству начала лаять. Это часто случалось, когда он выходил на улицу; вероятно, ей не нравился его запах. Если уж на то пошло, ему не нравился запах ее помета, который иногда доносил до его обонятельных рецепторов ветерок. Ему также не нравился шум, который она производила. Ничто в доме не звучало даже отдаленно как собака, и ее тявканье и рычание разрушали иллюзию, которую давал ему двор.
Маленькая птичка с ярко-зеленой спинкой и еще более яркой красной головкой жужжала среди цветов; красные особенно привлекали ее. Это также напомнило ему, что он больше не Дома. У тамошних летающих существ были голые кожистые крылья, и ни одно из них и близко не соответствовало воздушной гимнастике колибри. Но, хотя летающее существо было инопланетным, оно не раздражало его так, как собака. Оно было маленьким, тихим и привлекательным, а не громким и раздражающим.
Внезапно колибри, которая летела низко, метнулась прочь, как будто что-то ее напугало. Страха подошел ближе и увидел чешуйчатое четвероногое существо, длина которого была немного больше расстояния между его запястьем и концом среднего пальца. Он был коричневого цвета, не сильно отличающегося от цвета грязи, с более темными полосами, нарушающими его очертания. Как и суккуленты, среди которых он ползал, он выглядел знакомым, не будучи идентичным чему-либо на Родине.
Оно высунуло короткий темный язык. Затем, словно опасаясь выходить на открытое место, оно юркнуло обратно под какие-то растения и исчезло. Страх начал копаться в нем, но решил не утруждать себя. Оно жило там, где ему было положено, и делало то, что должно было делать. Он хотел бы сказать то же самое.
Возможно, он смог бы вернуться в общество Расы ... если бы предал Сэма Йигера. Возможно. Его рот открылся в смехе, который мало походил на настоящее веселье. Он только что предупредил своего друга об опасности, исходящей от других Больших Уродов, но не предупредил об опасности, исходящей от него самого.
Конечно, Йегер понимал расу примерно так же хорошо, как мог любой тосевит. Он должен был бы понять, что Страхе, возможно, удастся вернуть себе расположение Атвара, передав историю детенышей… не так ли?
Из изгнания, которое было не совсем комфортным, из сада, который был не совсем Домом, Страха сделал отрицательный жест. “Если мне придется выкупать расположение Атвара, оно того не стоит”, - сказал вслух бывший капитан корабля. “Духи прошлых Императоров отвернулись от него”. Он боялся, что эти духи отвергнут его, когда он предстанет перед ними, но он боялся этого с тех пор, как приказал пилоту своего шаттла доставить его в США. И все же эти духи тоже не одобрили бы его, если бы он предал друга, даже если бы этот друг был Большим Уродом. Теперь он сделал утвердительный жест. Он бы промолчал и остался здесь.
“Ладно, давай попробуем”, - сказал Хэл Уолш. “Дэвид, не хотел бы ты оказать нам честь?”
“На самом деле, нет”, - сказал Дэвид Голдфарб. “Я хочу получить этот чертов звонок. Я не хочу его делать. Я хочу увидеть, как на этом устройстве загораются цифры. Ты не представляешь, как сильно я этого хочу ”.
Его босс из Saskatchewan River Widget Works посмотрел на него. “О, может быть, я и знаю”, - сказал он. Он порылся в кармане и бросил десятицентовик Джеку Деверо. “Иди найди телефонную будку и позвони Дэвиду”.