“Вот другие вещи, которые вам понадобятся”, - сказал владелец магазина. “Если вы позволите мне взять вашу карточку, чтобы я мог произвести списание средств с вашего счета… Я благодарю вас. А вот отчет о том, что вы приобрели ”.
“И я благодарю тебя”. Нессереф осмотрела его, чтобы убедиться, что другая женщина не взяла с нее денег за еду тсонги или что-нибудь еще, чего она не покупала. Удовлетворенная, она засунула клочок бумаги в один из мешочков, которые носила на поясе. Затем она поставила тсонги на пол и пристегнула поводок к его длинной гибкой шее. Он терпел унижение от того, что его держали на поводке с видом заключенного, подвергающегося допросу со стороны Deutsche Bank или каких-то не менее свирепых Больших уродов. Но когда Нессереф направилась к выходу из магазина, тсонги побежал за ней по пятам.
Когда она дошла до двери, она обернулась и сказала продавцу: “Если бы я купила пару беффлемов, они бы уже трижды обмотали поводки вокруг моих ног”.
“Беффлемы вылупляются не для того, чтобы их водили на поводке”, - ответила другая самка. “Их свободный дух - вот что делает их приятными”.
“Их свободный дух - вот что делает их неприятными”, - сказал Нессереф. “Если бы у них была хоть капля мозгов и они не были такими дружелюбными, они были бы тосевитами”. Самка в зоомагазине отступила, явно оскорбленная. Нессереф ушла до того, как эта самка нашла, что сказать. Тсонги остался рядом с ней. Дикие предки цзонгю охотились парами, лидером и последователем. Приручая их, Раса фактически превратила своих самцов и самок в парных лидеров.
Нессереф с гордостью вела своего нового питомца по улицам нового города. Несколько самцов и самок восхищались им. Пара из них спросила, где она его купила. Она рассказала им о зоомагазине. Цзионги, тем временем, восприняли внимание как должное.
Его атмосфера сдержанного благородства сохранялась до тех пор, пока он не увидел покрытое перьями тосевитское летающее существо, пухлое чудовище с металлической зеленой головой и сероватым телом, прогуливающееся в поисках лакомых кусочков. Цзионги повернул глазную башню в сторону Нессереф, явно ожидая, что она нападет на это существо, которое могло быть только добычей. Когда она этого не сделала, когда она просто продолжала идти, ционги издал звук, похожий на раздраженное шипение мужчины или женщины. Затем он прыгнул на само летающее существо.
Поводок, за который держалась Нессереф, резко оборвал тсионги. Тосевитское существо улетело с шумом и трепетом крыльев. Цонги уставился так, словно не мог поверить своим глазным башенкам. Возможно, это было не так; домой прилетало меньше животных, чем сюда, на Тосев 3, и цонги не охотился там на летающих существ. Оно, вероятно, думало, что это существо не может ничего делать, кроме как медленно идти вперед. Пернатое существо преподнесло ему сюрприз, как и все виды тосевитских существ преподносили Расе неприятные сюрпризы.
“Пойдем”, - сказала ему Нессереф. “Я накормлю тебя чем-нибудь, даже если ты не сможешь поймать это животное”. Все еще выглядя так, как будто он думал, что его обманули, цзионги неохотно последовал за ним.
Пройдя полквартала дальше, он увидел другую птицу. Снова попытался напасть. Снова птица улетела. Снова цзионги казался удивленным. Это повторилось еще дважды, прежде чем Нессереф вернулась в свой многоквартирный дом. К тому времени она уже смеялась над тсонги - тем более что врожденное достоинство зверя казалось таким измотанным.
Она почти довела тсонги до жилого дома, когда мимо пробежал беффель - естественно, не на поводке. Самец, которому это более или менее принадлежало, крикнул: “Осторожнее там, Голденскейл!” Голденскейлу не хотелось быть осторожным. Это привело в ярость тсионги Нессерефа так, как не приводили в ярость птицы. И беффел тоже хотел сражаться. Нессереф пришлось тащить своего питомца остаток пути до входа.
“Тебе лучше быть осторожным”, - крикнула она мужчине с беффелем. “Твой маленький друг там будет чьим-то ужином, если ты не будешь”.
“Беффлем делает то, что делают беффлем”, - ответил мужчина, пожав плечами, в чем была доля правды. Он повысил голос: “Пойдем, Голденскейл! Иди!” Несмотря на его выразительный кашель, беффель продолжал делать то, что делал, что в данном случае включало противодействие цонги Нессерефа.