Губ касается слабая улыбка. Я размашисто шагаю обратно.
– Не надо мне морочить голову.
– Я не морочу, клянусь.
– Все это очень странно.
– Добро пожаловать в мой мир, – улыбается Джим. – Я не просил о способности слышать голоса, никогда не верил в подобную фигню и, если хотите знать правду, вполне бы без этого обошелся. Но такова жизнь. – Он смиренно пожимает плечами, словно судьба ему досталась не из легких. – Никогда не был в этом городе. Нам с Нудлом захотелось сменить обстановку, да, старичок? – Джим вгрызается во второй пирог. – Теперь ясно: вы – причина, по которой я здесь.
– Скажите ему, что я его люблю, – шепчу я. – И скучаю.
– Не-а, никак, – говорит Джим, проглотив кусок.
– Почему? Почему нет?
– Скажите ему сами.
В полушоковом состоянии я тупо гляжу на тарелку с банановым сплитом. Словно зачарованная, оглядываю кафе. Как я сюда попала?.. Не помню, что заказывала этот сплит. Мне же даже бананы не нравятся.
– Простите, – произносит официантка, как только я направляюсь к выходу. – Вы не заплатили.
– Ох, точно. – Иду к кассе и выуживаю мелочь дрожащей рукой. – Извините. Сколько?
– Четыре девяносто пять.
«Обдираловка», – произносит голос у меня в голове.
Только собираюсь уйти, как меня вновь окликает официантка.
– Ваши покупки?.. – Она обводит рукой пакеты возле столика.
Надо вернуться домой, обдумать, что произошло этим утром. Сегодня мне явно нельзя видеться с Джо.
Прохожу мимо булочной. Джима со спальным мешком и Нудлом там уже нет. Исчезли.
Может, я их выдумала? Я схожу с ума?..
7
На следующий день я, как и советовал Олли, примеряю зеленый сарафан для беременных. С Джо увижусь после.
Вчера, так и не съев банановый сплит, понеслась домой. А там взлетела по лестнице и уселась на кровать с ноутбуком. Я погуглила слово «медиум», просмотрела тонну информации про парапсихологические явления и людей, которые могут общаться и передавать сообщения покойных их живым родственникам. Еще я увидела предупреждения, что в этой сфере есть куча мошенников, поэтому надо быть начеку. Когда мама постучала в дверь, я рывком захлопнула ноут.
– Все в порядке? – спросила она.
– Да, просто чудесно, – ответила я, раздосадованная, что чуть было не поверила Джиму. Представляю реакцию родителей, расскажи я им про эту загадочную встречу. Мама назвала бы меня сумасшедшей. Впрочем, я сама уже начинаю так думать.
Смотрю на свое отражение в зеркале; колеблюсь, не зная, спросить его или нет… Кусаю губу, грызу ногти.
– Олли, как тебе это платье? – шепчу я.
«Великолепно», – произносит голос в моей голове.
Упираюсь ладонью в стену примерочной, чтобы не упасть.
«Цвет тебе к лицу», – продолжает он.
По спине пробегает холодок. Я оглядываю кабинку, даже под стулом проверяю. Отдергиваю шторку. На меня изумленно смотрит продавщица. Снова задергиваю шторку и глубоко вдыхаю.
– Вам помочь? – спрашивает девушка.
Я зажимаю рот ладонью. Наверное, она меня слышала.
«Милое платье, – говорит снова голос. – Ты красотка».
В исступлении сдергиваю с себя сарафан, а потом натягиваю обратно, не зная, чему верить.
– Сколько он стоит? – спрашиваю я хозяйку магазина. У нее безумно кудрявые светлые волосы, и вообще она кажется знакомой.
– Ребекка?
– Анни?
Мы смеется, словно подтверждая, что узнали друг друга с минут пять назад, но на всякий случай не подавали виду.
– Ребекка Харт! – Она бросается меня обнимать.
Это красавица Анни Стоунер, моя школьная подруга, гений математики и великолепная гимнастка. Она могла пролететь над синими матами, выполнив серию сальто и кувырков, от которых у меня на глаза наворачивались слезы. Анни ушла из нашей школы в тринадцать лет, когда ее отца-военного отправили за границу.
– Твое заведение? – интересуюсь я.
Стильный магазин одежды для беременных, с деревянным полом и белыми полочками, где можно найти туники и футболки любых цветов. Посреди зала стоит витрина островного типа с круглой вазой розовых лилий.
– Ага. Открыла пару лет назад, вот-вот разорюсь. – Анни обводит рукой пустынный магазин. – Ты беременна? Хотя глупый вопрос, – добавляет она, закатив глаза. – На котором месяце?
– Чуть меньше четвертого.
– Первый раз? – Она ныряет в примерочную и возвращается с подушкой. – Попробуй вот с этим. Ну, давай, – подталкивает она меня, заметив сомнения.
Я приподнимаю платье, засовываю под него подушку, а потом поворачиваюсь боком. Напоминает, как я в двенадцать лет запихивала в лифчик носки.