— И раньше так было! — радостно закивала она, оглядела затянутый туманом лес, улыбнулась. — Лес тут такой родной. Раньше, правда, было теплее…
Да, в августе в горах уже зябко. Андрей вдруг озадаченно понял, что её платьице и мягкая обувка совершенно не годятся для путешествий по лесу. У него в машине что-то из вещей есть, и продукты. Надо забрать рюкзак перед тем, как они пойдут дальше.
А куда они, собственно, пойдут?
— А ты? — отвлекла его от размышлений царевна Белогорья.
— Андрей я.
— Андрей, — повторила она и улыбнулась так мечтательно и ярко, что у него сердце пропустило пару ударов. — У нас есть похожее имя — Анжей.
— Анджей — это уже как-то по-польски, а не по-русски, — проворчал Беркутов, отгоняя наваждение.
— Анжей, — с улыбкой поправила она. — Не очень твои слова поняла… Вижу — не нравится. Я буду говорить так, как ты привык, Андрей…
Нет, она произносила его имя не так, как он привык. От звуков, слетавших с её губ, хотелось улыбаться глупо, хотелось зажмурить глаза, словно греешься в лучах летнего солнышка.
Что это ещё за фокусы? Гипноз? Почему он так реагирует? Почему в ответ так и хочется шепнуть вслух, попробовать на вкус её необычное, но такое красивое имя? Делия…
— Ты воин?
— Что? — её новый вопрос вернул из грёз на грешную землю. — Нет. С чего ты взяла?
— У тебя глаза серебряные.
Он нахмурился.
— Э… И?
— Серые глаза. Даариец. Все даарийцы — воины, — Делия пожала плечами так, словно рассказывала всем известные истины. — Но я не видела в твоей памяти сражений… Не понимаю. Вот и спрашиваю.
Андрею захотелось обхватить голову руками. Нет, она уже не болела. Просто хотела взорваться.
Тонкие брови Делии сдвинулись к переносице. Лицо у неё было не только изумительно красивое, но ещё и очень живое, эмоциональное — все мысли сразу отражались в мимике.
— Понятно, — обречённо вздохнула она. — Про Даарию ты тоже ничего не знаешь. Даарийцы — великий род, первопредки. Мой отец из даарийцев. Был. Они самые лучшие воины.
— Я… скорее… охотник, — попытался подобрать понятное слово Беркутов. — Но и лес я охраняю. Егерь это у нас называется. Так что… с оружием дружу. Против людей его обращать мне не доводилось, но… защитить смогу, если будет нужно.
— Ты лучше мне мироключ верни! — она настойчиво протянула руку.
Сейчас она не улыбалась, лицо серьёзное и такое… словно она отдаёт приказ. Ну-ну, царевна же!
— Сначала скажи, зачем тебе эта штука! — не уступил Андрей. — Это какое-то оружие? Он может причинить вред?
— Только не тебе, — улыбнулась она загадочно, помолчав несколько секунд, словно размышляя, что ответить. — Это ведь ты меня разбудил?
— Э… не знаю, если честно…
— Ключ в твоих руках сработал? — продолжала улыбаться она.
— Ну… да… — неохотно признал Андрей. — Я только посмотреть хотел, а он вдруг засветился…
— Он тебя прочитал, — улыбнулась Делия. — Понял, что ты мне не враг. И дал мне знак, что можно просыпаться. Мироключ… Ключ к миру. Это связь, связь со всем вокруг. Хранитель знаний. Помогает учиться, помнить, узнавать новое. Много всего. Я сейчас как маленький ребёнок. Нужно всё постигать сызнова. Мне не обойтись без мироключа.
Андрей вытащил коробочку из кармана и отдал хозяйке. Опасался, что сделал глупость. Но, в конце концов, это ведь её вещь, он её себе нечестно присвоил, и всё равно не знал, что с этим самым ключом делать.
Делия пробежалась пальцами по блестящей поверхности, и сияние угасло, только лампочки продолжали мерцать. А потом она приложила этот чёрный квадратик к правому боку, и мироключ словно магнитом притянуло к девушке. Вот так… Никакие карманы не нужны или сумки.
— Как ты это сделала? Ты… вообще… человек или кто?
— Человек, конечно, человек, — рассмеялась она неожиданно, глядя на ошеломлённого Андрея. — Это же мой ключ, мы с ним как одно целое. Он меня столько времени берег, жизнь поддерживал.
— А как ты, кстати, в этот гроб попала? — не сдержал любопытства Беркутов. — Кто тебя в него упрятал? Они думали, что ты мёртвая?
— Гроб? — испуганно распахнулись огромные глаза Делии. — Мёртвая?
— Да… Мы тебя в стеклянном ящике нашли, ты не дышала… Все думали, что ты мёртвая.
— Это не гроб, а ларец, — надула губки царевна. — Ларец сна. А я живая. Там специальный раствор, погружает в глубокий сон, можно тысячелетиями спать — с телом ничего не случится… Такое для тебя тоже в диковинку?
Андрей молча развёл руками.
— Да, будет сложнее, чем я думала, — в первый раз во взгляде Делии мелькнуло что-то похожее на печаль и отчаяние.