— Не смей. Я… Я запрещаю тебе, Кэйа.
Во взгляде Кэйи, остром, как ледяные осколки, вспыхнула ярость.
— Да кто ты такой, чтобы что-то мне запрещать? Ты можешь хоть раз не строить из себя самого умного и просто мне поверить?!
Дилюк открыл рот, чтобы ответить, но тут Аято потерял терпение. Мыслями он уже искал Кольцо Изнанки. Спор, разгоревшийся между бывшими братьями, удерживал его от достижения цели, к которой он стремился всей душой — той единственной цели, которая сейчас имела для него значение.
— Кэйа остается. Итто, прикрывай Кевина и присматривай за входом в Тэнсюкаку.
— Аято… — начал было Дилюк.
— Хватит! — прикрикнул Аято.
Все так удивились, что мгновенно смолкли. Только море ревело, а за спиной полыхали вспышки льда и огня — отсветы ожесточенной битвы Отто и Кевина.
— Прекратите спорить, — уже тише сказал Аято. — Немедленно. Если мы сейчас же не найдем Кольцо Изнанки, все, кого мы любим, погибнут.
С этими словами он, развернувшись, побежал в сторону горячих источников — единственного здания, уцелевшего среди буйства демонической энергии и порожденных Синьорой пожарищ.
Тяжело вздохнув, за ним последовал и Кадзуха.
— Берегите себя, — попросил он. — Не рискуйте жизнями понапрасну.
— «Понапрасну» уже не будет, Кадзуха, — не глядя на него, ответил Дилюк. — Чтобы сохранить что-то одно, иногда нужно отдать взамен другое.
— Иногда, — подчеркнул Кадзуха. — Я не верю в такие крайности. Всегда можно отыскать золотую середину.
— Братан, — растроганно вздохнул Итто. — Ты тоже себя береги.
Кадзуха кивнул ему и стремительно зашагал за Аято. Над ним уже кружили взявшиеся из ниоткуда кленовые листья — путь к горячим источникам еще предстояло отвоевать.
Дилюк призвал клинок и зашагал вниз, навстречу демонам, и Кэйа хотел уже присоединиться к нему, когда Бэй Доу придержала его за плечо.
— Ну чего еще? — буркнул Кэйа, все еще взвинченный из-за спора.
— Не смей помирать, Альберих, — сказала Бэй Доу. — Я еще должна оценить, как будет смотреться твоя пиратская повязка на борту «Алькора».
Лицо Кэйи изумленно вытянулось. А затем он, презирая боль и усталость, рассмеялся и хлопнул Бэй Доу по плечу.
— Как не согласиться, когда просит такой капитан? Но я привык заключать выгодные сделки. Я выживу — и ты живи. Договорились?
Бэй Доу ухмыльнулась.
— Договорились.
Ткнув его кулаком, она вновь призвала меч и, пригнувшись, стремительной молнией устремилась за Аято и Кадзухой. Кэйа успел увидеть, как она бесстрашно ворвалась в самую гущу схватки, как ее меч взметнулся, поражая демонов, а потом ему пришлось отвлечься на собственных противников.
Кадзуха видел, что Аято на грани.
Он давно уже понял это. Еще в тот день, когда они вытащили его из плена Отто.
Душа Аято, всегда такого спокойного и сдержанного, перестала быть целостной и теперь раскачивалась, точно лодка, брошенная в объятия штормовых волн. Лодку нещадно крутило. Вода наступала и отступала, оставляя после себя соленую пену, и дерево трещало, угрожая разлететься в щепки.
Аято все еще рассуждал здраво. Он строил планы и даже сумел понять, какие мотивы движут Отто, но делал это скорее по привычке. На деле его мысли блуждали далеко — за пределами мира, доступного людям, в бескрайних полях, где кличут мертвецов и ищут у них прощения. Кадзуха знал это. Он сам много раз бывал там, когда искал успокоения после смерти Томо.
Он понимал, что Аято стоит на краю хрупкой лодки и в любой момент готов броситься навстречу бушующим волнам.
А это значит, Аято рано или поздно попытается это сделать.
Кадзуха прежде и сам был близок к прыжку. Когда Люмин пропала, поглощенная порожденным Эи штормом, он едва не метнулся следом — не то в отчаянной попытке отыскать ее, не то в мучительном желании оборвать собственный путь. Томо был самым близким для Кадзухи человеком, и когда его не стало, душа Кадзухи раскололась пополам.
Все то, что случилось дальше… Погони. Кровь. Убийства. Совершенные его руками или у него на глазах.
Каждое из этих событий дробило сердце дальше, пока оно не превратилось в горстку осколков, не способных к радости. Да что там. К самой жизни.
Кадзуха не знал, что изменилось. Возможно, старая сказка, которую испокон веков передавали друг другу люди, оказалась правдива, и время в самом деле способно исцелить даже самые глубокие раны. А может, рядом с Кадзухой просто оказались нужные люди. Люмин. Бэй Доу. Кокоми и Горо. Все те смельчаки, что не побоялись поднять оружие против сегуна и подарить Инадзуме долгожданную свободу. Сяо и Итто. Все его новообретенные друзья.
И, конечно, сам Аято, который подарил ему немыслимую ценность — правду о падении клана Каэдэхара.
Мысли Кадзухи все еще путались во тьме, и он знал, что она никогда его не оставит. Каждый, кто потерял, живет с осколком в сердце. Ты не сумеешь сбежать от боли и воспоминаний. Ты не перестанешь представлять, что было бы, будь твой близкий человек жив. Ты никогда не перестанешь любить его — даже несмотря на то, что его больше нет рядом.
Пожалуй, все, что ты действительно можешь — это быть благодарным за свет, который принес тебе ушедший, и бережно хранить его у сердца.
И может, однажды края осколка сгладятся. Хотя бы немного.
Кадзуха поднял меч. Он больше не боялся демонов и их пагубного воздействия. Прорываясь через черную гущу, он все еще слышал их вкрадчивый шепот, их попытки продиктовать ему свою волю, но теперь они не имели над ним власти.
Все, что сейчас его беспокоило — это то, как удержать Аято от необдуманных поступков и бессмысленных жертв. От прыжка в черное штормовое море.
Демоны наступали со всех сторон, но тут небо прорезала огненная вспышка — это стрела, описав широкую дугу, ворвалась в ряды противника и породила череду взрывов. Кадзуха бросился на землю, заслонился руками, но тут над ним вспыхнул желтый щит. Перед глазами замаячил знакомый хвост. Кадзуха рискнул поднять голову и обнаружил перед собой Горо, генерала армии Сангономии.
Взрывы закончились, и Горо помог Кадзухе подняться. Каменные плиты укрывал ковер демонического пепла.
— Кто выстрелил без приказа? — гневно выкрикнул Горо.
Один солдат Сангономии, совсем еще юный, с виноватым видом опустил лук.
— Сэр, простите, сэр! Я не видел гражданских, сэр.
«Гражданских?» — удивился Кадзуха. Его взгляд невольно скользнул по покрытому черной пылью клинку. Похоже, новобранцу еще многому предстояло научиться.
Появление армии Сангономии в корне переменило ход сражения. Артерии земли по-прежнему пылали, охваченные потусторонним огнем Синьоры, но люди Горо не зависели от Глаз Бога. Они принесли с собой надежное оружие и полагались не на стихии, а на собственные умения. В воздухе свистели стрелы. Во вспышках молний мерцали лезвия клинков и наконечники копий. Армия Сангономии теснила демонов прочь от дворца, прочь от Дилюка и Кэйи, подальше от сражения Отто и Кевина. Один из воинов попробовал прийти Кевину на помощь, но Итто вовремя его оттащил: воздух вокруг дерущихся насытился энергией такой силы, что она могла бы убить любого постороннего.
Кадзуха прислушался. В реве шторма он отчетливо различал дурные предчувствия, которые приносил ему ветер. Кевин не справится в одиночку. Он силен — гораздо сильнее любого носителя Глаза Бога, но одержимый демоном Отто ни в чем ему не уступает.
Оставив Горо отдавать новые приказы, Кадзуха подошел к Бэй Доу, которая с усталым видом сидела на перилах.
— Ты как?
— Порядок. Ты?
— Тоже. А где Аято?
Бэй Доу махнула рукой в неопределенном направлении, и Кадзуха, обернувшись, заметил Аято в тени раскидистой сакуры, чудом уцелевшей в волне прокатившихся взрывов.
Аято стоял, запрокинув голову наверх, и в его руке алел теневой Глаз Порчи.
— Откуда это у тебя? — позабыв о формальностях, воскликнул Кадзуха.
Он так испугался зловещего артефакта и того, что может сделать с ним Аято, что с трудом слышал собственные мысли.