Аято, казалось, не сразу понял смысл вопроса. С трудом оторвав взгляд от крыши, он встрепенулся и взглянул на Глаз Порчи в своей руке так, словно увидел его впервые. Пропустил сквозь пальцы золотую цепочку. Судя по всему, это был тот самый Глаз Порчи, который Отто надевал ему на шею, чтобы спасти от воздействия второй волны.
— Украл у Отто, — признался Аято. — В тот момент, когда мы с Аякой пытались переубедить его, я воспользовался его замешательством и незаметно стянул Глаз Порчи из его кармана.
— Ты сделал… Что? — Глаза Кадзухи изумленно расширились. Глава комиссии Ясиро умел удивлять. — Но зачем он тебе понадобился?
Аято дернул плечом.
— Без него мы не то, что не сможем уничтожить Кольцо Изнанки — мы даже прикоснуться к нему не сумеем.
С этим сложно было поспорить. И все же артефакт не давал Кадзухе покоя. Он пылал в стиснутой руке Аято алым оком, изредка разбрасывая темные искры, и казался зловещей бездной, способной в одночасье утянуть его друга.
Аято снова взглянул на крышу. Кадзуха поднял голову, но ничего особенного там не увидел.
— Я чувствую его, — сказал наконец Аято. — Кольцо Изнанки где-то там.
Глаз Порчи погас, и Аято с облегчением выдохнул. Мрачные тени, теснившиеся в его взгляде, исчезли, и он снова стал собой.
— Надо забраться на крышу и проверить, — решил Кадзуха. — Бэй Доу совсем измотана, а ты ранен. Я схожу.
— Позвольте мне, — вмешался Горо.
Закинув за спину лук, он приблизился и обеспокоенно зачесал назад волосы. За его спиной добивали остатки демонов воины Сангономии. Кадзуха заметил, что новые твари пока не появляются, хотя воздух по-прежнему был насыщен темной энергией и мог в любой момент опять разорваться черными всполохами.
Может, даже у Кольца Изнанки все-таки есть предел?
— Я отлично лазаю, — продолжил Горо. — Что мне нужно искать?
Кадзуха краем глаза наблюдал за Аято. Он колебался. Кадзуха догадывался, почему. Он не хотел отдавать Глаз Порчи. Не хотел, чтобы кто-нибудь испытывал на себе разрушительное действие артефакта и вдобавок подвергал себя риску, пытаясь уничтожить Кольцо Изнанки.
Аято больше всего боялся новых жертв.
— Хорошо, — сказал он, но Глаз Порчи Горо не протянул. — Будь по-вашему, генерал.
Аято описал Горо Кольцо Изнанки и наказал ни в коем случае не прикасаться к нему. Горо, кивнув, размял уставшие после боя руки. Разбежавшись, прыгнул, зацепился за край и, ловко подтянувшись, пополз дальше, все выше и выше по покатой крыше. В небе над ним бесновались молнии.
— Как же он достанет Кольцо Изнанки, если не сможет к нему прикоснуться? — хмыкнула Бэй Доу.
Аято ничего на это не ответил. На несколько шагов отступив от горячих источников, они с Кадзухой и Бэй Доу закинули головы наверх и в тягостном ожидании наблюдали за действиями Горо.
Он стремительно двигался наверх. Один раз его нога соскользнула, и Бэй Доу не сдержала крепкого ругательства, но Горо сумел ухватиться за выступ и устоять. Показал большой палец. Пополз выше. Аято едва слышно вздохнул, и Кадзуха, вновь взглянув на него, обнаружил, что тени в его глазах вернулись. Аято готовил себя к худшему исходу, но даже думать об этом было для него невыносимо.
— Все будет в порядке, — сказал Кадзуха. — Верь ему.
Аято не успел ничего сказать: сверху раздался крик Горо. Из-за ветра и грома никто не расслышал его слов, но судя по довольному лицу, операция увенчалась успехом. Кадзуха увидел, как он, добравшись до плоской верхушки здания, отбежал назад и вытащил лук.
— Что он делает? — изумилась Бэй Доу.
— Отойдите, — велел Аято. Глаз Порчи в его руках вспыхнул, и Аято шагнул вперед.
Горо прицелился и выстрелил. Кадзуха не сумел разглядеть, куда унеслась стрела, но заметил в воздухе золотистый отблеск, и кусочки паззла наконец сложились.
Аято бросился вперед и прежде, чем Кольцо Изнанки упало на каменные плиты, прежде, чем Кадзуха успел сделать хотя бы шаг вперед, крепко ухватил его свободной рукой. Обернулся через плечо, встретился взглядом с Кадзухой, и Кадзуха вдруг ясно осознал, что он хочет сделать.
— Подожди! Мы не знаем, как…
Но Аято и не собирался слушать. Он знал о последствиях.
Ему было все равно.
Во все стороны от Глаза Порчи хлынула темная энергия. Собравшись в черные цепи, она поползла вверх, заструилась по рукам Аято к Кольцу Изнанки, и золотой металл вдруг начал искажаться, деформироваться так, словно его разъедала кислота. Вместе с тем из устройства безудержно рвалась энергия — фиолетовые потоки переплетались с нитями тьмы, били в небо, исчезая в тучах, а вместе с тем утихала и боль артерий земли.
Аято стоял, поглощенный чужеродным облаком. Полы его кимоно трепал ветер. Сотворенные Глазом Порчи цепи, заключенная в Кольце Изнанки сила — все это нахлынуло на него одновременно, безжалостно вгрызалось в тело, и Аято уже не мог держаться прямо. Он склонился. Затем, издав тихий стон, опустился на колени. Его силуэт таял в черноте, но пальцы упрямо сжимали Кольцо Изнанки.
Горо потрясенно спрыгнул с крыши, намеревался вырвать устройство из рук Аято, но тот из последних сил выставил ладонь, оттолкнул Горо слабой водной вспышкой.
Кадзуха почувствовал, как в его сердце разгорается гнев.
— Не смей! — прокричал он. — Не смей отталкивать нас! Даже не думай сражаться этим в одиночку!
Он побежал вперед.
Он ошибался. Он во всем ошибался. Он думал, что сумел наконец примириться со смертью Томо, сумел перерасти собственное прошлое, но нет. Он все еще стоял там, у подножия Тэнсюкаку, даже теперь, когда королевский дворец обратился в руины, и беспомощно наблюдал, как его друг отдает собственную жизнь. Прежде гибель Томо была нескончаемым кошмаром, отравлявшим его сны, но теперь…
Теперь кошмар вновь становился реален.
Кадзуха опять смотрел, как умирает его друг, и ничего не мог с этим поделать.
За спиной полыхали черные столпы. Кольцо Изнанки не желало быть уничтоженным и, отчаянно сопротивляясь, порождало новых демонов. Предоставив их Горо, Бэй Доу и армии Сангономии, Кадзуха несся вперед, полный решимости ворваться в черное облако, выхватить Кольцо Изнанки и Глаз Порчи из рук Аято, принять эту ношу на себя или, может, вовсе выбросить устройство прочь, закрыть глаза на необходимость его уничтожить. Только не такой ценой. Кадзуха не знал, что будет делать. Он просто хотел сделать все, чтобы не дать Аято умереть.
Но тут пространство между ним и Аято рассекла фиолетовая молния, и оттуда шагнул человек, которого Кадзуха больше всего боялся сейчас увидеть.
Это была сегун Райдэн.
Она стояла, окутанная молниями, и сжимала копье, наставленное прямо на сердце Кадзухи. Он хотел накричать на нее, заставить отойти, но понимал, что это бесполезно. Глаза сегуна были тусклыми — два бездонных омута, из которых смотрит сама смерть. Она не могла его услышать. Она спала и двигалась, точно марионетка, управляемая Кольцом Изнанки.
Пока Кольцо живо, Райдэн будет подчиняться Отто. И будет защищать устройство. Кадзуха чувствовал, какими тонкими, но прочными энергетическими нитями переплетены Райдэн и Кольцо Изнанки. Оно тянуло из нее силы и диктовало свою волю, не позволяло Эи взять контроль над собственным телом. Она, ведомая желаниями Отто, оберегала Кольцо не только копьем, но и внутренними силами.
Кадзуха вздохнул. Призвав клинок, сделал шаг вперед и приготовился к бою.
Пока сегун Райдэн находится в подчинении у Отто, Аято не сумеет уничтожить Кольцо Изнанки, даже если положит на это собственную жизнь. И тогда он погибнет. Отдаст свою жизнь напрасно. Тогда все отдадут жизни напрасно — растворятся в пламени, порожденном Синьорой, или захлебнутся в демонической темноте. Все обернется пеплом, и не останется никого, кого так любил Кадзуха.
Весь мир превратится в бесконечную лестницу у подножия Тэнсюкаку, и Кадзуха будет вечно смотреть, как падает, сраженный Мусо но хитотати, его мертвый друг.