— Не я, но узел трубопроводов почему-то переделывать мне. Почто такая несправедливость, не объяснишь?
— А, это, — чуть нахмурилась соседка. — Вчера пришло указание усилить перекрытие. Вроде как в перспективе там будет еще одна дорога для грузового транспорта, только не спрашивай, зачем.
— У меня такое чувство, как будто наверху твердо решили не дать нам выпустить проект вовремя, — проворчала я и, сложив служебную записку в карман, велела: — Показывай, что тебе там мешает. Прикинем, куда и насколько сдвигать трубы.
Велислава бодро кивнула и потянулась к голографу, приближая нужную область. А я — как какая-нибудь бессмысленная светская сплетница — вместо чертежа уставилась на тонкое запястье подруги, которое украшал резной деревянный браслет. Новый и, похоже, ручной работы: крупный семилепестковый цветок, так удачно вписанный на место бывшего сучка, что казался проросшим прямиком из мертвой древесины, как живая аллегория торжества творчества над смертью и тленом.
— Так, — сказала я и гнусно ухмыльнулась.
Велислава проследила мой взгляд… и покраснела, как восьмиклассница на сельской дискотеке.
— Он еще и по дереву режет? — рассмеялась я, заработав недовольный взгляд начальницы отдела, и тут же притихла, с невозмутимым лицом усевшись перед объемной моделью будущей магкамеры.
— Разве что шнурочки сам не плетет, — умиленно поведала Велислава, покосившись на браслетик, и непреклонно ткнула пальцем в балку перекрытия, которую пересекал подсвеченный красным трубопровод. — Вот. Миллиметров двести вниз — и я снова тебя люблю.
— Двести — мало, там еще изоляция. Если она перетрется, любить меня будет не за что, — вздохнула я, перекидывая себе данные. — Твой папа знает?
— Еще чего не хватало! — окончательно смутилась соседка. — Не вздумай ему ляпнуть! Он же его четвертует и уволит!
— А если пара-тройка упоительных историй и собственноручно приготовленный ужин? — предположила я.
— Тогда я тебя четвертую и отпинаю, — ласково пообещала мне Велислава. — Найд милый, но с семьей его знакомить — боже упаси! "Мама, мне нравится мальчик, ему двадцать восемь и у него грелка под мундиром, а еще он помрет из-за невозможности нормальной врачебной помощи"… нет уж. Я слишком молода для серьезных отношений.
Я невежливо прыснула, получила свой причитающийся пинок от Велиславы и уничижающий взгляд — от начальницы отдела и гордо удалилась перечерчивать камеру. За очередную задержку в выпуске, разумеется, мне полагался пинок и уничижающий взгляд еще и от Малуши Путиславовны, но она только грустно посмотрела, как я выясняю отношения с голографом, и молча удалилась в свой кабинет.
Сработало не хуже, чем у Беримира. К вечеру я все-таки сумела прийти к консенсусу с Велиславой, нормоконтролем и здравым смыслом — и выпустила-таки эту разнесчастную трассировку. Только легче уже не стало никому: ближе к четырем часам в бюро заявился ревизор третьего чина Хотен Верещагин собственной персоной, и к формальному концу рабочего дня персонал пребывал в панике и отчаянии.
Это я могла позволить себе с чистой совестью уйти домой в положенные пять часов: теперь моя работа заключалась в согласовании трассировки со всеми заинтересованными и авторском надзоре за строительством (которое еще не началось). А вот у конструкторов аврал только начинался, и, по-хорошему, им следовало задержаться, чтобы поспевать за графиком выдачи документации. Но работать сверхурочно под носом у ревизора было все равно что расписаться в собственной неорганизованности и срыве сроков…
Я сделала что смогла: без десяти пять ненароком попалась Хотену на глаза и осторожно намекнула, что даму сердца неплохо бы проводить до дому. Ревизор хмыкнул, давая понять, что мой маневр не остался незамеченным, но покорно свернул подрывную деятельность и пошел греть автосани. А я отправилась за верхней одеждой — и попалась на глаза уже Малуше Путиславовне.
Начальница хмурилась так, будто наш отдел действительно сорвал сроки.
— Ратиша, завтра нужно будет съездить к станции подключения, — проинформировала она меня. — Сама Любовь Казимировна не может, у нее проект дублирующей подстанции в разгаре, а ты как раз освободилась. Там что-то с секущей арматурой не так, травит потихоньку. Оперативный персонал утверждает, что проблема в проекте. Глянешь, соответствует ли вообще собранная станция документации и что может быть не так. После обеда соберем оперативку и будем разбираться.
— Понятно, — безропотно согласилась я.