Таким образом шаман-мужчина получал доступ и к информации, которая являлась специфично женской, но была крайне важна для безопасности племени. Ведь женщина особенно в раннем возрасте обладает более высокой интуицией, чем мужчина. И интуитивное превосходство женщин над мужчинами в древних обществах зачастую сохранялось всю непродолжительную жизнь древних людей. У мужчин же в юношестве в отличие от женщин первым развивается интеллект. То есть, мужчина пытается сначала понять, а затем уже интуитивно чувствует. Женщина интуитивно многое ощущает, но мало понимает, не может объяснить свои ощущения. Мужчина же, получив информацию, пытается её объяснить, что у него получается как правило — лучше, чем у женщины. Какое ни на есть осознание полученной в том числе и в результате женской интуиции совокупной племенной информации входило в обязанности шамана, который на базе её бессознательного перебора в своей психике и частичного “анализа” в известной лишь ему, его психике (и, возможно — немногим членам племени) символике — выдавал готовое решение либо предупреждение, прогноз.
Изначально древние люди считали, что именно духи устанавливают связь с будущим шаманом. Наглядным примером этому может служить известная шаманская болезнь, как бы “поражавшая” возможного будущего шамана обычно в детском или юношеском возрасте. Симптомы этой болезни могли быть самыми разнообразными, но как правило заболевший человек выглядел в глазах окружения как умалишённый — сильно отличающийся от других. Он совершал непонятные поступки, мог часами сидеть в оцепенении, убегал из дому и по нескольку дней скитался по лесу. Заболевший подолгу не вставал с постели, ощущал всем телом страшные боли, во сне бредил и разговаривал сам с собой.
Считалось, что больного шаманкой (шаманской болезнью) посещали духи и предлагали стать их избранником. Натолкнувшись на отказ, духи принимались принуждать кандидата в шаманы, угрожали ему, а потом откровенно преследовали и «применяли методы физического воздействия». После того, как кандидат соглашался стать шаманом, начинался длительный и болезненный процесс его «переработки», «закалки», формирования у него сверхъестественных качеств. Духи как бы «меняли кости и внутренние органы человека, переливали ему кровь» и «бесцеремонно» вторгались в его психику.
Этому тоже можно найти вполне разумное объяснение, если помнить о возможностях эгрегора, которые многократно превосходят возможности психики одного человека. Скорее всего на определённой стадии развития первобытного кровнородового общества, когда количество жизненно важной информации в эгрегорах родов и племён стало настолько большим, что её обработка и осмысление (а также и согласование этой информации с информацией, получаемой племенем с более высоких уровней духовной иерархии, чем родоплеменные эгрегоры) стала затруднительной вне вхождения в глубокие трансовые состояния — появилась необходимость в культуре шаманизма. При этом сама культура шаманизма является следствием:
· Во-первых, воздействия на психику людей племени всего массива накопленной в родоплеменных эгрегорах информации управленческого характера, от которой зависела безопасность кровнородовой общины и одновременно с этим низкого уровня понимания этой информации, что не позволяло моделировать будущее и своевременно предвидеть опасности с помощью интеллектуального анализа имеющейся информации.
· Во-вторых, невозможностью одновременного охвата всей необходимой эгрегориальной информации вследствие накопления больших её объёмов и крайней несогласованности в «расшифровке» этой информации даже если она была бы получаема в необходимых объёмах большим коллективом тех, кто имеет возможности доступа в более близкие ему по психическому складу фрагменты родоплеменных эгрегоров. То есть, даже при наличии такой информации, её невозможно было бы правильно обобщить из-за:
Ш слабо развитой системы кодирования информации (письменности практически на было, а символика была весьма ограничена и не однозначно понимаема разными людьми);
Ш слабо развитых интеллектуальных способностей древнего человека;
Ш несовершенной для всестороннего анализа и моделирования ситуации культурой мышления.
Выход оставался один: поручить всё вышесказанное кому-то одному, возложив на него такую обязанность как дело всей его жизни.