Так, орудия ориньякского типа пережили по меньшей мере одно резкое потепление и одно катастрофическое похолодание. Между тем начиная с неолита скорость изменения человеческих технологий на порядки превосходит скорость изменений окружающей среды.[11] По продолжительности верхний палеолит занимает именно промежуточное положение между филогенией и историей: 50–60 тысяч поколений существует биологический вид, не менее 3 тысяч поколений жили во время верхнего палеолита и 400 поколений сменились с начала мезолита до наших дней. Чтобы яснее были видны масштабы, с которыми мы имеем дело, напомним, что со времени возникновения единого государства в Египте (около 3200 года до н. э.) и до наших дней сменилось всего лишь 173 поколения. В такой перспективе Александр Македонский становится чуть ли не нашим современником…
По темпам освоения географического пространства палеолитическое человечество равно далеко и от животных, и от своих отдаленных потомков. Согласно археологии первый «Homo Sapiens» появился в Центральной Африке не ранее 250 и не позднее 100 тысяч лет назад. Около 60 тысяч лет назад он оказался в Австралии, тогда же или несколько позже преодолел Берингов пролив.[12] Около 40 тысяч лет назад его следы обнаруживаются в ледниковой Европе. В масштабах биологической эволюции расселение человечества происходит невиданно быстро. Но для истории это был слишком медленный процесс.
Если использовать такой количественный критерий, как изменение размеров головного мозга «Homo Sapiens» (согласно археологии), то вырисовывается весьма любопытная картина: этот орган, для человека важнейший, неизменно увеличивался в ходе эволюции, однако с концом верхнего палеолита в среднем заметно уменьшился. А это значит, что ископаемый человек отличался от современного морфологически, то есть не исключено, что его следует считать иным биологическим видом.
В последние годы XX века учёные обнаружили, что дистанция между явными не-людьми (высшими обезьянами) и палеоантропами (а следовательно, и кроманьонцами) далеко не столь велика. Выяснилось, что шимпанзе устраивают загонные охоты, которые считались исключительно человеческим достижением — ведь сколько написано было о роли этих самых охот в развитии социальных институтов человека. Более того: оказывается, разные популяции шимпанзе не просто изготовляют разные орудия труда, но и по-разному используют их. Это значит, что высшие обезьяны обладают тем, что до недавнего времени считалось исключительным достоянием человека. Соответственно, размывается граница не только между обезьянами и палеоантропами, но также между палеоантропами и архаичными людьми.
Перечень всех этих фактов позволяет предположить, что “человек” верхнего палеолита (кроманьонец) не был современным человеком, но оставался одним из многочисленных видов палеоантропов. А суперсовременный человек появился лишь где-то на рубеже палеолита и мезолита — период возникновения последней цивилизации, в которой мы живём после последней глобальной катастрофы (13–16 тыс. лет).
Но если так, то никакие культурологические методы при изучении палеолитического “искусства” неприменимы и интерпретировать его следует как часть филогенеза.[13]
Некоторые авторы, которым, по их словам якобы доступны «воспоминания о прошлом», свидетельствуют о том, что «люди» предыдущих цивилизаций (в частности Атлантиды: см. Теун Морез «Учение Толтеков») имели слаборазвитое сознание (вообще функции левого полушария головного мозга) и управлялись и самоуправлялись не с помощью моделирования процессов и их описательного сравнения, а с помощью мощной интуиции по методу «проб и ошибок». В такого рода культуре передача управленческих навыков могла полноценно осуществляться лишь «по наследству» от одного управленца к другому вне лексики и вещественных культурных атрибутов, а через образы и навыки при длительном совместном обучении. Последнее могло явиться главной причиной безусловного и безнадёжного расслоения людей по их магическим возможностям. Поэтому не исключена “корректировка” Свыше в генотип предыдущего (существовавшего до нашей цивилизации) вида проточеловека, которая привила к образованию «Homo Sapiens».
По этой причине, чтобы не ошибаться и не «мудрствовать лукаво», следует придерживаться богословской версии о происхождении человека, не особо учитывая действие законов естественного отбора, которое конечно же продолжалось на протяжении всего верхнего палеолита, но не было первопричиной коренного изменения генотипа человека.[14] Последнее произошло скорее всего в период, охватывающий время существования последних двух глобальных цивилизаций (включая и нашу современную) с окончательной “корректировкой” генотипа «Homo Sapiens» Свыше около 13–16 тысяч лет назад таким образом, что развитие нынешней (последней) цивилизации проходит ускоренными темпами освоения творческого потенциала при развитой как никогда культуре речи (функция сознания и левого полушария головного мозга) и творчества, направленного на постоянное совершенствование орудий производства и производительности труда, что было и остаётся причиной бурного технократического развития.
11
Иными словами, окружающая среда хоть и являлась одним из главных факторов давления на культуру людей, но параллельно этому фактору ещё более динамично развивался технологический фактор — фактор социальной организации, присущий только генотипу «Человек Разумный».
12
Имеются археологические данные, свидетельствующие и о куда более раннем проникновении в Америку не только неоантропов, но и предшествующих видов. Находки в разных частях американского континента были датированы возрастом от 100 до 500 тысяч лет назад.
13
В искусстве палеолита нет ни сцен боев, ни сцен охоты. Там нет вообще ничего такого, что вызывало бы более или менее устойчивые ассоциации с искусством более поздних времен. Причина его “непроницаемости” состоит в том, что по многим параметрам оно принципиально отличается от всего того, что рисовалось, писалось красками и ваялось на протяжении всей последующей истории человечества. Прежде всего, это относится к “упорядоченности” изображений — к тому, что обычно называется композицией.
Композиционная организованность изображения, трехмерных скульптур и т. д. характерна для всех времен и народов. Показательно, что лишь для первобытного и традиционного искусства (начиная с неолита) весьма характерна предельно жёсткая организация пространства, в котором изображение размещено. Примеры самых ясных, замкнутых в себе композиций даёт, например, неолитическая скульптура, а также маски и скульптура тропической Африки.
В палеолитических наскальных изображениях несомненных признаков упорядоченности нет; больше того, скопления рисунков производят впечатление хаоса. К тому же палеолитические изображения это буквальные повторения увиденного (копирование уведенного: в основном животные) при полном отсутствии абстрактного преображения образов в воображении художника, что характерно лишь для более поздних периодов начиная с неолита.
14
При этом следует учитывать, что “корректировка” Свыше в сторону предопределения «Homo Sapiens» гораздо больших возможностей к осознаваемому творчеству в нашей цивилизации (по отношению к творчеству на бессознательных уровнях присущему людям прошлой цивилизации) выражается последние 10–12 тыс. лет в невиданном ранее ускорении технико-технического прогресса, в результате чего естественное изменение биологической ниши человека так отстаёт от технического прогресса, что им можно пренебречь.