Вместо суда Макартур получил в распоряжение южный сектор Тихого океана, которым прокомандовал до 1945 г., без особых успехов, зато при постоянном выклянчивании у Вашингтона резервов из той части, что причиталась командиру соседнего сектора Честеру Ни-мицу. Этот последний предлагал план действий, приведший к разгрому Японии в 1945 г., тогда как Дуг предполагал бросить силы на захват Филиппин для выполнения данного при бегстве обещания. Если бы его послушались, война, очевидно, продолжилась бы на год-другой дольше.
Трумэн выделил Макартуру должность главы оккупационной администрации в Японии. Откуда генерал плавно перебрался на роль командира «миротворцев». Не вдаваясь в подробности, можно лишь констатировать, что события под его руководством зашли в тупик. В апреле 1951 г. Макартур начал «наступление престижа», дабы добраться хотя бы до разделительной параллели, которую в январе вновь перешагнули китайские «добровольцы». Прогрызание их позиций давалось с трудом. В свете чего генерал не выдержал, он потребовал от президента разрешить удары по Китаю, заблокировать его побережье и организовать вторжение чанкайшистов с Тайваня. Опасность вмешательства СССР он игнорировал, считая, что бояться русских не следует. Трумэн не был большим другом Советского Союза, но от наметок Ма-картура, ведущих прямиком к Третьей мировой, его, наверное, бросило в дрожь, и генерала наконец сместили «от греха».
Возвращаясь в 12 апреля 1951 г., следует учесть, что новый командующий, конечно, хотел доказать, что предшественник никуда не годился, и постарался вложить в свой первый удар максимум сил и смысла.
Силы ООН. Ничего нового придумано не было, вновь решили бомбить мосты на Ялу, дабы лишить обороняющихся северян и «добровольцев» снабжения. Операция была размашистая, на переправы бросили более сотни «крепостей» с соответствующим истребительным прикрытием. К мосту у Аньдуня двинулись сорок восемь J5-29 и 80 истребителей. «Крепости» летели поэшелонно в три волны. Самолеты строились ромбами по 4, чтобы обеспечить круговой обстрел. Рядом в два слоя роились истребители, выше и ниже опекаемых, чтобы не допустить самых опасных для бомбардировщиков ударов сверху и под брюхо.
Действия и успехи МиГов. МиГи тоже действовали эшелонами: вместо одной массированной атаки последовало несколько поэтапных, расстрелявшие боезапас машины не уходили домой, а осуществляли психические атаки. Когда американцы все же добрались до моста, в небе находилось более 150 самолетов, устроивших воздушную карусель. Американцам не удавалось выяснить, какие МиГи еще опасны, а какие уже расстреляли боезапас, в результате усилия охраны распылялись. При этом одни МиГи увлекали эскорт подальше от строя бомбардировщиков, а другие били по ним. Мощное оборонительное вооружение «крепостям» не помогло. Пушки МиГов позволяли открывать огонь с дистанций, исключающих фатальные повреждения от пулеметного огня. Описать бой во всех перипетиях невозможно. Очевидцам запомнилась в совершенстве лишь одна деталь. Когда упорные янки все же добрались до моста и свалили свой груз, не причинив мосту, впрочем, вреда, в небе висело около сотни парашютов. К счастью, ни одного русского среди них не было. У красивого боя был красивый итог. Американцы потеряли 10 «сверхкрепостей» и 2 истребителя. Еще столько же бомбовозов получили русские снаряды и не смогли прицельно отбомбиться. В 64-м корпусе в тот день потерь не было.
Значение успехов русских. Бой 12 апреля разочаровал не только нового командующего войсками ООН, он разочаровал проектировщиков глобальной войны США с СССР. До того в Вашингтоне полагали, что разгром Советского Союза осуществим исключительно усилиями стратегических бомбардировщиков ВВС. При этом считалось, что потери машин могут составить 5-10% от вылетевших. Цифры заведомо превосходили известные по опыту борьбы с Германией и Японией. Их увеличили с оглядкой на безграничные русские пространства, при преодолении которых на «крепостях» могли забарахлить моторы или поломаться приборы точной навигации. Да мало ли что еще может случиться в дальней дороге. Помимо того, потери считали, исходя из признания невозможности обеспечить эскорт на всем маршруте, часть экономических центров СССР находилась далеко за кромкой радиуса действия истребителей сопровождения. Но в 1951 г. выяснилось, что советская система ПВО в самых невыгодных условиях, при минимуме средств, без качественной системы оповещения, с руками, связанными приказом не преследовать врага за линию фронта, может обеспечить уровень безвозвратных потерь в 25%, сорвать выполнение задачи для половины ударных машин, при этом связывая боем еще и мощный конвой, превосходящий атакующих по численности.
Тут следовало призадуматься. Атомных бомб у США в те годы было немного, конечно больше, чем у Советского Союза, но не настолько, чтобы обеспечить его полное уничтожение. Проект «Колесничий» подразумевал удар по 70-ти объектам с помощью 133 атомных зарядов. Проектировщики подчеркивали, что он может лишь ослабить СССР, но не исключить его ответные действия по вторжению в Европу. Теперь план 1948 г. вовсе повисал в воздухе. Если половина или более драгоценных зарядов, заменить которые было нечем, пропадали «почем зря», не устраняя опасность «красного шторма» в Европе и возможных ударов по городам США, то эскалационный вариант в отношении СССР становился неприемлемым. Статистика 1950-1951 гг. опрокидывала все расчеты. Шансы Америки снижались до такого уровня, где США обычно не рискуют затевать конфликты.