-- Дочь, неужели ты не поняла, что все кончено. Он больше сюда не придет…
-- Как это? Что вы болтаете? Да вы знаете, что он с вами сделает, когда вернется? Я ему все расскажу… -- взвилась сидящая в кресле хозяйка. Старшая из женщин с жалостью посмотрела на нее:
-- Глупая курица, сующая шею под нож хозяина. Если он вернется, тебя ждет то же самое, что и тех, которые сейчас в яме…
-- Не смей рассказывать… -- резко крикнула хозяйка.
-- А то что? Прикажешь собаками затравить? – повернулась к ней младшая. – Не созрела еще для таких распоряжений. Идемте, я проведу вас.
В яме, оказавшейся каменным колодцем, сидели несколько женщин. Охранники под дулами автоматов подняли решетку, спустили лестницу. Игнатьев ринулся по ней вниз, освещая фонариком лица. Наконец увидел ту, что так долго искал, прижал к себе:
-- Господи, ты жива, слава богу. Идем, все позади… -- потом повернулся к тем, кто находился в яме, -- поднимайтесь тоже. Поторопитесь.
Затем вытащили и мужчин.
Один из бойцов осматривавший добротные вольеры с крупными псами, обладателями массивных челюстей, повернулся к сопровождавшим его женщинам:
-- Интересно, что это за порода?
-- Порода? Обычная, человекоубийственная. Их с детства учили убивать людей. Они ничего больше не умеют делать. Оставлять их опасно, -- пояснила та, что показала дорогу в подземный этаж.
Тут все увидели, как к вольеру метнулась высокая тонкая фигура хозяйки. Она откинула засовы, распахнула двери, крича:
-- Фас, фас, возьми их всех. Давай!
Псы молча посмотрели на нее, потом нестройно вышли из двери. Они были сыты. И их спутали слова приказа. Не было четко сформулированной команды. Они потоптались некоторое время в проходе. И вдруг один ожил. Он понял команду, так натравливали их на женщин…
Женщина была перед ним. Она махала рукой, что-то кричала…
Боец первым понял угрозу. Он вскинул автомат. Дал несколько очередей. Животные с визгом осыпались на бетонные полы. Один, тот, что первым понял команду, все-таки дотянулся до женщины…
Прекрасной оболочки и злобной фурии внутри больше не было…
Игнатьев обнял Татьяну, он только сейчас понял, что когда собаки выскочили наружу, он заслонил Татьяну собой и прижал к стене, стремясь отгородить от всего мира и угрожающей ей опасности.
Обе женщины, мать и дочь, отказались покидать замок. Они сказали, что это их могила. Они здесь и останутся, будут замаливать грехи того, кого породили и не смогли воспитать.
Остальных женщин посадили в сани и вывезли из замка. Мужчины решили идти пешим строем. Никто больше оставаться в этом замке не собирался.
Мезенцев с отрядом отправился по следам Землемерова. Он не сомневался, что именно там и встретит Полину и Самохина.
Полина несколько расширила просвет в камнях. При этом горсть щебня посыпалась вниз. Она заметила, как хозяин пещеры мельком взглянул в ее сторону. И его глубоко посаженные глаза блеснули красным светом. На загривке мгновенно вздыбились волосы. Но потом опять опали, и он безразлично повернулся к прерванному делу. Ей не видно было, что он делает. Женщина все так же сидела у очага, рядом с ней притихли двое детей.
В голове Полины пронеслось какое-то видение, что-то непонятное и щекочущее. Женщина вдруг поднялась с места, взяла кусок мяса, пошла к тому месту, где был просвет в камнях, подняла голову. Все лицо ее было в многочисленных шрамах. Она протянула в просвет между камнями мясо и произнесла:
-- Спаситель знает, что ты здесь. Ты зачем прячешься? Что тебе надо?
-- Не знаю. Кто-то меня звал сюда… Вот я и пришла… Потом провалилась в трещину…
-- Завтра мы уйдем отсюда. Он, -- кивок в сторону сидящего спиной неизвестного, -- сказал, что пора уходить. Если бы не Маша, мы бы ушли уже сейчас. Но ей плохо. Спаситель сказал, что надо ждать. Он послал дать тебе еду…
Незнакомец все так же продолжал сидеть спиной к свету, загораживая что-то от глаз Полины. Только мышцы на его плечах ходили ходуном, словно он занимался стиркой…
Полина съела кусок мяса, хотя далось это ей с трудом. Хорошо, что осталась вода в фляжке. Мясо было сочное, но пресное… Ее вкусовые пристрастия, извращенные синтетическими пищевыми добавками, требовали привычных ощущений удовольствия от еды. Потом ее неожиданно сморил сон. Она не видела, как хозяин пещеры, поднял закутанное в шкуры тело, устроил на своем плече, женщина со шрамами повесила за плечи себе тючок с пожитками, взяла за руки детей и они все скрылись во тьме пещеры…