В один из таких, наполненных ожиданием дней, к нему в кабинет пришла Полина. Она тоже все последнее время была чем-то взбудоражена, порывалась что-то сообщить, но каждый раз в последний момент останавливалась. На этот раз не выдержал Артем.
-- Ладно, не томи, говори, что тебя гложет. С девчонками что-нибудь?
-- Что с ними может случиться? Нет.
-- Тогда в приюте? Как там Татьяна?
-- И с работой хорошо, и Татьяна пришла в себя…
-- Тогда что же, черт побери, тебя гнобит?
Полина встала, прошла по кабинету, потрогала кубки на подставке, свидетели былых побед воинской части в спортивных соревнованиях, потом оглянулась на мужа:
-- Тема, ты только не смейся. Я вот что подумала. Мы ведь на другой планете…
-- Ну, мать, ты даешь. Это наши специалисты давно высчитали…
-- А вот как и почему мы сюда попали?
-- Ой, не заморачивалась бы ты такими вопросами, на которые и ученые не дадут ответа, -- Мезенцев встал и подошел к Полине.
-- Нет, ты пойми, это надо для себя уяснить. Зачем-то ведь нас перенесли сюда. Я, знаешь что, подумала. В центре Вселенной есть кто-то, кто управляет всей этой махиной. Пусть это будет не бог, а какой-нибудь супермозг. И он следит за тем, чтобы развитие планет шло планомерно. И когда очередная планета созревает, он направляет луч энергии, который считывает информацию на одной планете и моделирует ее на другой. Иногда происходит сбой. Как у нас. И одновременно на эту планету пришла информация и от нас, из современного индустриального мира, и из первобытного…
-- Или, например, нас переместили во времени на нашей же планете из индустриального мира в ледниковый период… Тебе такая модель в голову не приходила? Ну, что ты мучаешься? Не все ли равно, где и как мы оказались? Нам надо жить, учиться выживать в новых условиях… И пытаться оставаться людьми во всех отношениях. Сделать так, чтобы наша цивилизация сохранилась и развивалась, а не затерялась где-то во времени и не сгинула, как какой-то мотылек… Не забивай себе голову всякой ерундой. Я тебе и девчонкам говорил о путешествии. В ближайшее время такая возможность появится…
-- Девчонкам учиться надо.
-- Ничего, в их возрасте уже полезно путешествовать. А занятия они наверстают…
Весна пришла мгновенно. Еще вчера было пасмурно и серо, а утром ледяные стены заискрились, заиграли всеми цветами радуги, небо окрасилось в голубой цвет. Все вокруг преобразилось. Лучи солнца проникли вглубь долины и пробудили капель. С крыш потекли ручьи. Животные оживились, птицы, до этого робко пробовавшие голос, радостно затренькали, загракали…
На полигоне начались приготовления к облету окрестностей. Игнатьев предложил планер, но Мезенцев пояснил, что полет может оказаться многодневным, возможно с непредвиденной посадкой, потому предпочтительнее использовать воздушный шар.
Для первого раза Мезенцев взял с собой Полину, Игнатьева, которому в будущем предстоит летать в выбранном направлении, Иванова с двумя разведчиками и собственно пилота воздушного шара.
Огромный купол шара нагревался с помощью горелки и медленно поднимался над долиной. Внизу, укрытые снегом, проплывали деревни, лесные массивы, Русянские холмы, покореженные чахлые деревья на болоте, отделяющем места, где основался Алиевский клан. Мезенцев в бинокль осмотрел окрестности. Там все было спокойно. Несколько человек вышли на дорогу, приветственно помахали руками…
Вскоре шар поднялся над ледяными вершинами и поплыл над снежной пустыней. Ветер гнал поземку, но небо надо льдами было чистым. Поднялись еще выше. Пилот шара правил к северу. Маршрут обговаривали заранее. Было много споров. Все твердили о необходимости лететь к югу, что само по себе было вполне естественным. Но Мезенцев напомнил, что Спаситель, так теперь стали называть гоминида, отправился с женщинами в северном направлении. А доверять чутью древнего обитателя можно. Тем более, что он, скорее всего, хорошо знаком с этими местами…
Время тянулось бесконечно медленно. Внизу простиралась белая пустыня, кое-где изрезанная торосами, трещинами, провалами. Все устали глазеть на этот безжизненный мир. Полина сделала записи по своей журналистской привычке, отметила время обеда, стала готовить еду. К ней присоединились и остальные, кроме Мезенцева, все так же осматривающего в бинокль проплывающие внизу льды, и пилота, следящего за состоянием шара и горелкой.
Полина налила всем по кружке чаю, куску хлеба с маслом, протянула еду мужу. Но тот вдруг ахнул, и, не оборачиваясь, позвал:
-- Друзья, смотрите…
Полина поднялась над краем корзины. То, что она совсем недавно приняла за обычную расселину, каких уже немало проплыло под ними за время путешествия, оказалось провалом, противоположный берег которого терялся в дымке.
Внизу, сквозь туман, виднелись холмы, выступающие из ледового панциря, чуть ниже простиралась долина. Шар летел над этой долиной, а ей не было конца. И только далеко-далеко на юге виднелись уступы ледяных гор. Долина была уже полностью свободна от снега, на склонах холмов зазеленела трава, где-то высоко в небе пела какая-то птаха. Здесь была уже настоящая весна…