-- А участкового не пригласить, чтобы забрал тех, кто на вас напал? – напоследок поинтересовалась она у профессора.
-- Не надо, сами справимся, -- отмахнулся тот.
Вечером Полина рассказала о своей поездке в Николаевку забежавшему перекусить мужу. С тех пор, как они договорились о мнимом разводе, видеться им приходилось нечасто. Полина занималась газетой, девочки работали в местном школьном лагере, а Артем носился из края в край по всему району. Такие вот встречи случались изредка, да и то разве что вечером.
Соорудив на скорую руку салат из того, что нашла на дачных грядках – огурцы и второй урожай редиски явно удались, поставила вареную картошку, полила растительным маслом, благо оно еще было в бутылке. На огне очага закипал чай. Девчонки, получив миски с едой, устроились в гамаке и о чем-то тихо хихикали. А Полина передала мужу записки профессора, рассказывала об увиденном в деревне, о нападении на лагерь.
-- Что-то надо решать. Если так и дальше пойдет, скоро люди перебьют друг друга…
-- Да посадить этих азиатов, и дело с концом, -- возмущенная безразличием, с которым воспринял рассказ муж, припечатала Полина, -- а то распоясались совсем…
-- Ага, а потом москвичей, которые приехали сюда на отдых? А местную диаспору дагестанцев куда? В кутузку? А армян, азербайджанцев, чеченцев? Их куда? Думай, что говоришь… А то потом договоримся до того, что и всех переехавших из соседнего района тоже надо посадить… Люди все еще не понимают того, что произошло. Они пытаются устраивать свою жизнь так, как удобно им, не заботясь о мнении и удобстве окружающих. Каждый старается только для себя, потому это непонимание. Все злятся друг на друга, подозревая окружающих в том, что это они создают нехватку продуктов, напряжение в обществе. Не понимают, что выжить мы сможем, если только будем действовать сообща. И все эти нападения друг на друга, разжигание вражды приведут только к обострению конфликтов. И так ведь чувствуется, что в районе действуют несколько криминальных и полукриминальных группировок, которые сейчас под шумок пытаются делить власть и сферы влияния. И не факт, что они состоят из представителей национальных диаспор. Далеко не факт. Если бы только знать, что нас ждет дальше…
Через несколько дней взрыв недовольства на межнациональной почве все-таки произошел. Кавказцы, компактно проживавшие в двух соседних деревнях и до того мирно сосуществовавшие с местным населением, вдруг всколыхнулись. В один момент вытеснили дачников из их домов, а оставшихся местных жителей согнали в бывший зерновой склад.
Глава диаспоры, когда-то приехавший по распределению в бывший местный колхоз зоотехником, за тридцать лет перетянул сюда большинство родственников, а в перестройку прибрал к рукам и само хозяйство. Теперь в бывших коровниках зимой стояли овцы, поля быстро залужились. Те, что еще сохранялись, засевались кормовыми травами, а в глуши, подальше от любопытных глаз, коноплей. Своих единоверцев глава диаспоры учитывал не только в районе, но и за его пределами, и всех держал в кулаке. Пренебрегал только теми, кто заключал браки с представителями других конфессий. Считал таких предателями национальных интересов. От своих единоверцев требовал строго придерживаться обычаев предков, детей заставлял отсылать на воспитание в горы, чтобы с младенчества усваивали родной язык и обычаи. От молодых, вернувшихся в район, требовал устраивать семейную жизнь только с соплеменниками по выбору родителей.
Для коренных жителей деревень в первые годы работы в хозяйстве он был лучшим начальником. Если свой местный председатель колхоза заставлял беспрекословно подчиняться правилам хозяйства, особенно в период летней страды, то Марат Алиев закрывал глаза на пьянство комбайнеров, возчиков зерна, доярок на ферме. В суровые девяностые ссуживал жаждущих поправить здоровье бутылкой-другой водки. Те в благодарность потом безропотно и бесплатно выполняли любую работу и по дому, и в огороде, и на приусадебном участке.
Поговаривали, что открыл в дальней деревне хозяйства подпольный цех по изготовлению водки. То было время, когда спирт с Северного Кавказа гнали в центральные области страны цистернами.
Местная верхушка власти была им тщательно облизана и проплачена. Поэтому на сигналы населения внимания не обращала. Куда интереснее были другие темы. Но потом в нескольких деревнях района и за его пределами произошли массовые отравления спиртным со смертельными исходами. Разбираться в случившемся приехали следователи из области, стали раскручивать ниточки. Тогда и всплыли предупреждения некоторых жителей. Ниточки потянулись в Прудищи.