На исходе ночи, дальние ворота части распахнулись, пропуская вереницу людей и лошадей, навьюченных поклажей. За воротами их ждали сопровождающие с десятком коров и стадом овец и коз. Отряд людей и животных двинулся вглубь леса. И вскоре шум движущегося стада затих в лесных дебрях.
Вернувшиеся сопровождающие доложили Мезенцеву, что люди Алиева добрались до базы благополучно. Идти пришлось глухими тропами. Прибывшие размещены в домах. Мужчинам оставлено оружие и запас патронов на случай непредвиденных обстоятельств.
Все следы залиты прошедшим дождем.
-- Ну, и ладно. Будем надеяться, что все обойдется. Пусть живут там так, как считают нужным. Я свою миссию выполнил. Оградил их от бесчинств бандитов. Алиев сейчас ослаб и потому опасен местной бандитве своей слабостью. Они опасаются, как бы он не слил нам их базы. Но мы и без помощи Алиева кое-что знаем, -- Мезенцев отпустил отдыхать проводников, оставив только Самохина.
-- Как думаешь, правильно сделали? Не сглупили?
-- Время покажет. Теперь поздно каяться. Дело сделано. По-человечески все правильно. База от деревень отделена поясом болот. Не всякий местный помнит тропы старые. Последние десятилетия в этот угол ездили по окружной дороге. Хоть и далеко, зато без проблем. Будем надеяться, что все обойдется. Продовольствие там есть. На первое время хватит. Зерно потом забросим.
-- Ладно, с этим все. Теперь можем заняться китайцами. Куда двинулись эти? И почему? Не хитрит ли Селезнев? Все-таки его люди, я уверен, причастны к их уходу. Только почему? И действительно ли китайцы ушли во льды? Кстати, что там наши Кулибины? Придумали способ подняться надо льдами… И, как бы узнать, возвратилась ли посланная Селезневым во льды экспедиция…
Самохин пожал плечами.
-- Сам доложит. Ему сейчас, ох, как нужно перед всеми выслужиться. Чует собака, что нагадила, теперь хвост вытирает. Пойдем в мастерские. Посмотрим. Там много чего напридумывали…
-- Какого хрена? Ты что стоишь на пути? – рявкнуло над ухом. Игнатьев недовольно обернулся. Он стоял на разделительной линии, выложенной из булыжников, и поджидал своих помощников, разворачивающих планер. Его конструктор, Глеб Панфилов, что-то там командовал, отдавал последние распоряжения. Сегодня предстояло провести первое испытание. Лететь должен был Игнатьев. Он это доказал всем остальным претендентам. Во-первых, он пилот вертолета, во-вторых, увлекался в молодости, всего-то пять лет назад, парапланеризмом. Кому, как не ему испытывать планер.
-- Не стоит утруждать свои голосовые связки, -- холодно и бесстрастно бросил он в ответ, не сходя с дороги. – Ваша территория ограничена этими вешками, -- указал на редкие колышки, вбитые в грунт в метре от каменной линии.
-- Нам места не хватает, -- уже более миролюбиво пробасил обладатель крупной, медведеподобной фигуры и окладистой черной бороды. Он один тащил стропы оболочки воздушного шара.
Небо было затянуто тучами, накрапывал небольшой дождь. Теперь это было обычное явление. Впрочем, и в былые времена ход уборочной часто прерывался дождями. Песчаная почва пока поглощала влагу с жадностью измученного жаждой пленника пустыни. Трава на лугах повеселела, да и деревья уже не торопились сбрасывать свой осенний наряд.
Игнатьева это частое ненастье совсем не радовало. Если будет продолжаться и дальше, то полеты могут накрыться. Надо было торопиться, пока еще появляются погожие просветы в череде ненастий. Сейчас планер собирались установить в конце площадки и с помощью приводных механизмов придать ему разгон и поднять в воздух. Ждали только просветления в небе.
Сложившиеся на базе мехмастерских воинской части несколько групп специалистов и энтузиастов из разных сфер деятельности, но увлеченных общим делом, ускоренно разрабатывали ряд направлений воздухоплавательных аппаратов. Ограниченные возможности в материалах, технике и людских ресурсах на первых порах позволили выделить только два перспективных вида аппаратов – планер и воздушный шар. В долгосрочной перспективе надеялись разработать новое топливо из подручных материалов и соответственно изменить под его характеристики имеющиеся механизмы. Но до реального воплощения в жизнь этого проекта было еще очень далеко.
Воинская часть с ее обширными территориями, глубоко зарывшимися в лесные массивы сосняков, в былые годы предназначалась для нужд обороны на ближних подступах к столице. Запасы оборудования, оставшиеся нетронутыми при тотальном развале, реформировании и разворовывании армии только благодаря нерасторопности прежнего командира части, а также его опасениям, как бы чего не вышло для него боком перед предстоящим уходом на пенсию, теперь оказались в руках оставшихся в ледовом плену специалистов.