Татьяна достала из холодильника, который теперь за отсутствием электричества был еще одним шкафом, остатки хлеба и молока, отдала мальчику. Посетовала на себя, что отказалась от обеда. Впрочем, на кухне может быть, что-то еще осталось. Пока Сеня ел, решила сбегать в корпус больницы, раздобыть еще еды.
-- Вот что, Сеня, ты пока посиди с сестренкой, а я пойду, найду еще еды. Не бойся, я никому тебя не отдам.
Мальчик испуганно вскинул на нее глаза.
-- Никто сюда не войдет без меня. Я обещаю. Жди меня.
Татьяна метнулась в массажный кабинет. У двери никого из посетителей не было. Внутри сидела Ирочка и заполняла карточки.
-- Таня, что так долго? Я волноваться стала.
-- Прости, Ирочка. Тут такое дело. Даже не знаю, как тебе рассказать… -- Татьяна на мгновение запнулась. В голове мелькнуло, а правильно ли она делает, что говорит о находке. Не станет ли от этого хуже малышам. Но потом поняла, что Ирочка пока для нее наиболее близкий человек. Был еще Игорь, но он уехал в часть и больше не появлялся. Скорее всего, она для него просто посторонний человек, с которым некоторое время пришлось пожить бок о бок. Была еще соседка тетя Марина. Но она придет поздно. Обычно она проводит все дни в церкви, что-то там делает. Таня не вдавалась в подробности. Так что Ирочка единственная из знакомых, кто может сейчас помочь. – Я нашла в лесу детей…
-- Как нашла? Где?
Татьяна подробно рассказала о своем пребывании в лесу, услышанном разговоре и находке.
-- Странно как-то. Значит, мать сама привязала детей?
-- Только Сеню, а Настя лежала рядом. Ты знаешь, мне страшно. А вдруг они проследили за мной и сейчас в квартире захватили детей.
-- Глупости. С чего бы это. Они же их оставили в лесу, значит, дети им мешают. Вот что. Я сейчас схожу в детское отделение, я там два года медсестрой работала, попрошу Веру Михайловну придти и осмотреть деток и на кухню сбегаю, там еще не всем обед раздали, должно что-то остаться. А ты иди домой.
Ирочка оказалась на редкость активной и заботливой. Не успела Татьяна запереть за собой дверь, как в нее негромко постучали. Она глянула в глазок. На пороге стояла заведующая детским отделением.
Вера Михайловна сполоснула руки под рукомойником, потом подошла к дивану. Откинула одеяльце. Покачала головой.
-- Собирай детей, идем в отделение. Тут нужна экстренная помощь, – приказала она и с сожалением вздохнула, -- как же она запустила их. Ведь мы ей давали срок для того, чтобы подумала. Хотели еще весной отобрать детей, когда в очередной раз в запой ушла…
-- Вы знаете их мать? -- испуганно прошептала Таня.
-- Еще бы. Я здесь за три десятка лет работы всех знаю. Тоська Гусева. У них вся семья такая. Ну, собирай. И тебе легче будет, они там под присмотром поживут. Кстати, а где Евангелина? -- Вера Михайловна огляделась вокруг, -- Сеня, где вторая сестра?
-- Не знаю. К маме приходил чужой дядя, сказал, что на нас много еды идет и забрал Гельку. Она плакала.
-- Вера Михайловна…
-- Все разговоры потом. Идем в отделение. Кстати, мой тебе совет, вернешься, обработай квартиру от педикулеза…
В детском отделении нянечка привычно остригла Сеню налысо и отправила в душ мыться. Таня, несмотря на его детское возмущение, что он уже взрослый, посадила в тазик и намылила мочалку. Она с нескрываемым удовольствием терла детские руки и ноги, худую спинку с выступающими позвонками и обручами ребер и пыталась узнать в этих косточках то свое родное, теплое и пахнущее молоком и полем дитя. И находила. Да, он совсем другой. И пахнет не цветочным ароматом, а больше помойкой, но в этих, уже начинающих формироваться руках, в этих жилистых ногах, было что-то такое, что напоминало ей о младенчестве Сенечки. Таня окатила мальчишку несколько раз водой и принялась натягивать на него майку, рубашку. На этом Сеня отверг ее помощь, заявив, что он уже взрослый и сам умеет одеваться. Отмытого и переодетого в вещички, оказавшиеся для подобных случаев в запаснике детского отделения, отвели в палату к сестре.
Настя лежала на большой кровати закутанная в простыню. К ней тянулась капельница. Рядом сидела медсестра. Девочку тоже вымыли и обработали.
Медсестра кивнула на соседнюю постель:
-- Садись, Сеня. А вас , -- она взглянула на Таню, -- ждут в кабинете врача.
В кабинете кроме Веры Михайловны и Ирочки находился и ее муж, светленький и на первый взгляд невзрачненький паренек. Оказалось, что он работает в уголовном розыске и зовут его Сергей.
-- Татьяна, расскажите, пожалуйста, как и при каких обстоятельствах вы нашли детей, -- попросил он.
И вновь пришлось Тане вспоминать события этого дня. Как и куда шла. Что услышала, почему кинулась на помощь детям.
Отвечая на последний вопрос, она только пожала плечами:
-- Я даже не могу ответить на этот вопрос. Мне было страшно за детей. Я уверена, что им угрожала опасность. Я хотела их спасти… Наверное, так бы каждый поступил…
-- Сомневаюсь, -- вздохнул Сергей. – Последнее время стали пропадать дети. Пока только у бомжей, в асоциальных семьях. Там всегда их много. Но эти пропажи настораживают. Так какие имена они называли?
-- Я не уверена, что правильно расслышала. Одного Сеня и его мать называли Тимой. Другого, кажется, Зёмой. Тима, это или Тимофей, или Артем. А Зёма? Наверное, нерусское имя… Какой-нибудь Зелимхан…-- предположила Таня.
-- Или Земеля. Так в армии земляков называют. Про первого правильно подумала. Это Артем, сожитель Тоськи. Настя его дочерью считается. Хотя, судя по тому, как колотит подругу, он в этом сомневается. Мальчишка точно не его. Он в армии был, а Тоська в столицу смоталась. Там и родила. От кого, никто не знает. Евангелину она уже здесь родила, -- пояснил Сергей. – Боюсь, ее уже нет в живых. Кто-то целенаправленно избавляется от слабых, увечных, больных и старых. А теперь и от здоровых. Грех так говорить, но если бы оставили там детей, и мы устроили засаду, возможно, вышли бы на этого Зему. Очень уж покладист был этот дядя Тима. Не иначе, собирался вернуться позже, не хотел шума. Тоська, хоть и запойная, но может и шум поднять. Без нее решили дело провернуть… А тут вы. Но что сделано, то сделано. Поезд, как говорится, ушел. Благодарю за информацию. Тут есть над чем подумать.
-- А дети? Куда их теперь? – робко спросила Татьяна.
-- Пока оставим в больнице, а потом… в любом случае матери не отдадим. И родственникам тоже. Некому там их доверить. Будем думать. – Сергей попрощался и ушел.
-- Таня, ты серьезно решила взять этих детей себе? – настороженно спросила Ира.
-- Знаешь, Ирочка, я только сегодня, когда привела Сеню домой, почувствовала, что я могу еще жить, что я кому-то нужна. Если мне его не отдадут, для меня жизнь кончится…
-- Глупости говоришь, -- строго прервала ее Вера Михайловна. – Если быть откровенной, то генетика у ребятишек… -- тут заведующая замолчала на минуту, -- впрочем, главное, чтобы дети жили и были счастливы. Нам теперь не до гениев. Выжить бы. Вот что. Переходи в наше отделение. Поработаешь, пообщаешься с детьми. А там… детского дома у нас нет. Брошенных ребятишек, а таких оказалось несколько десятков, сейчас приютили в городском храме. Отец Михаил и матушка Евгения и сами многодетные родители, вот и создали при храме приют. Там прихожане с детьми работают. Местные власти помогают… если все будет нормально, туда детей переведем.
Татьяна вышла проводить Ирочку из отделения. Та на мгновение остановилась и прошептала:
-- Ты молодец. Ничего не испугалась, забрала детей. Мой совет: обратись к Мезенцеву. Он сейчас всем командует. Думаю, он поддержит тебя. Не отчаивайся. Все будут хорошо.