И только здесь, в этой ледовой западне, она поневоле стала вникать в трудности человеческого общежития, в проблемы, заставляющие родителей бросать детей, трагедии детских жизней, оставленных без поддержки взрослых. Особенно страшно было здесь. Татьяне казалось теперь, что на столичных улицах и в переходах дети были все-таки в безопасности, ведь они находились постоянно на глазах людей, а здесь их находили в лесных чащобах, далеко от жилья, брошенными на верную смерть. Куда исчезали их родители в этом мизерном замкнутом пространстве, никто не знал.
Иногда детей обнаруживали запертыми в домах, без еды и без воды. У кого-то родители остались за пределами долины, дети приехали на каникулы, и теперь оказались ненужными родственникам. Или мать-алкоголичка, выпив суррогат, умирала, оставив сирот на произвол судьбы… Причин было много. Детей постарше брал под крыло настоятель храма. Остальных свозили в часть. Здесь проще было организовать им пропитание, охрану и надлежащий уход.
У Татьяны на попечении находилось десять малышей в возрасте от года до двух. Самая сложная группа. Кто-то еще и ходить не научился, а кто-то уже и говорить умеет, и спонтанно проявляет свой буйный характер. Вначале она растерялась. Ведь с детьми никогда не работала. Даже с сыном не пришлось долго сидеть. Надо было работать, чтобы обеспечить малышу и матери достойное существование. Все проблемы по воспитанию Сени взяла на себя бабушка. А тут сразу свалилось десять разнохарактерных, испуганных, порой забитых малышей. Как с ними справиться? Как сделать так, чтобы им было легче и спокойнее жить?
Видимо, поняв состояние новых воспитательниц, заведующая приютом привлекла к работе нескольких пожилых женщин, находившихся уже на пенсии. Две из них ежедневно приходили в Татьянину группу, помогали кормить детей, мыть их, укладывать спать.
Настю Татьяна взяла в свою группу. Девочка была болезненная, требовала постоянного ухода. Если ей нездоровилось, не слезала с рук взрослых. Впрочем, таких ребятишек была в группе половина. Их следовало по часам кормить, проводить оздоровительные процедуры, учить играть с игрушками…
Сеня был в старшей группе детского сада. Он чувствовал, что у него есть семья, потому старался казаться взрослым, ответственным. Но иногда, забивался в уголок, и из глаз его текли безмолвные слезы. На расспросы он очень редко отзывался. Лишь раз прошептал: «Как там моя мама. Где она?». Воспитатель стала объяснять ему, что мама занята с малышами. Но мальчик только покачал головой.
-- Я знаю, моя новая мама всегда со мной. А где моя старая мама? Что с ней?
Воспитатель тут же сообщила Татьяне. Та запереживала, стала объяснять мальчику ситуацию с точки зрения взрослого человека. Но только еще больше расстроила Сеню.
-- Мама, я тебя люблю. Ты моя мама. Но моя первая мама, она меня тоже любила, и я ее любил. Но она оставила меня… Только я скучаю по ней…
Татьяна поговорила с Игорем о состоявшейся беседе с ребенком. Виделась она с Сеней только вечером, когда приходила на некоторое время домой. Она корила себя за то, что уделяет мальчику слишком мало времени. Да и с Игорем у нее не складывались отношения. Тот все время молчал. Так что Татьяна старалась не беспокоить его своими проблемами. Была благодарна ему уже за то, что забрал в часть, где житье было более цивилизованным, что отдает свой паек детям и всячески старается ей помогать в их воспитании. Часто Игорь пытался играть с Сеней, осторожно, как хрупкую игрушку, брал на руки Настю. Но шумных проявлений чувств чурался. Просто сидел с ребенком на руках некоторое время, потом отдавал Татьяне и уходил.
Татьяна такое холодное отношение к детям относила за счет того, что они приемные, а многие не только мужчины, но даже женщины с большим пренебрежением относятся к чужим, брошенным малышам, считая их дефектными только потому, что родились они в неблагополучных семьях. Она подозревала, что и Игорь относится к этой категории и просто через силу принимает участие в воспитании ее детей, стараясь не проявлять брезгливости.
А для самой Татьяны оба этих маленьких человечка стали самым основным смыслом ее жизни. С тех пор, как она тогда в лесу с таким исступлением молилась о том, чтобы ее малыш оказался рядом с ней, а потом ощутила родное тепло от того, найденного ею мальчишки, она уверовала, что бог есть. Кто он, какой -- ее не волновало. Она поняла, что есть высшая сущность, которая поняла боль ее души и излечила с помощью этих двух малышей.