-- Давайте теперь устроим вечеринку у нас в имении. Я поговорю с Егором. Организуем охоту, потом будут ристалища. Вот где весело. Не пожалеете. Тогда многое и поймете.
Хозяйка дома проводила гостью до порога, за которым ту ждали двое охранников. Спустя мгновение великолепные сани заскользили мимо окон в сторону выезда из города.
В доме остались лишь самые доверенные. Светлана обвела их долгим взглядом, потом промолвила:
-- Не сделали ли мы ошибку, сведя этих двоих? По-моему, амбиции этой шлюшки зашкаливают за все мыслимые пределы, а глупость и алчность могут сыграть с нами злую шутку. Егор явно выходит из-под нашего контроля. Это ее предложение о вечеринке в имении говорит о многом…
-- Ну, не ссориться же с этим… Егором. Он нам еще нужен. – Голенищева, стоя у зеркала, поправляла шляпку. – Кстати, что там новая власть решила с милицией, с судебными органами?
-- Руки пока не доходят. Но вскоре, я думаю, решит, -- откликнулся Селезнев.
Селезнев оказался прав в своем предвидении. Да и не могло быть иначе. Все зимние месяцы шла работа по розыску преступников, жестоко убивавших людей. В их руках оказывались и пожилые, и малолетки. Иногда находили молодых женщин, очень редко молодых, сильных мужчин.
Сотрудники милиции за все это время так ничего и не смогли выявить. То они прибывали на место находки трупа, когда окрестные жители уже затоптали все следы, то подозревали и арестовывали родственников жертвы или кого-то из односельчан. Объясняя свои действия просто: убийства происходили в силу экономических причин, чтобы избавиться от лишнего рта в эти голодные месяцы. Однородность причин гибели людей списывали на желание убийц замаскировать свои преступления под уже совершенные раньше. Свалить пытались и на мифического зверя, пробравшегося в долину.
Однажды Мезенцев не выдержал и во время очередного доклада Селезнева о происшествиях за неделю спросил, что он думает сам по поводу убийств.
Тот, не моргнув глазом, озвучил всем уже набившие оскомину версии. У участников совещания сложилось общее суждение, что районный отдел милиции с одной стороны уже давно утратил реальное представление о положении дел в долине, с другой стороны – все сотрудники всячески открещивались от любых предложений прочесывания местности на предмет выявления преступников, уничтожающих людей, что тоже не добавляло им авторитета.
Завершив совещание, Самохин попросил остаться Мезенцева, Одинокова и Кузовлева, теперь отвечающего за весь энергетический комплекс долины. Обстановка с преступлениями становилась угрожающей. Нужно было принимать какие-то меры.
-- Гнать надо Селезнева и всю его шарашку. Толку от них никакого, население откровенно высказалось на их счет, -- сразу же припечатал Одиноков.
-- Решать с бухты-барахты нельзя. Погоним, боюсь, все лишившиеся работы собьются в стаю. Еще одна головная боль появится, -- заметил Кузовлев.
-- Ну, не все они одинаковы, есть в отделе и порядочные люди, -- успокаивающе поднял руку Мезенцев. – Просто им деваться некуда. Там хоть какая-то работа, получение пайка для семьи. Но что-то делать действительно надо. Отдел однозначно требует реорганизации…
Самохин сел на свое место во главе стола. Он все еще не привык к тому, что за ним остается решающее слово:
-- Согласен, реорганизация назрела. Но надо сразу определяться, кому передавать функции охраны порядка?
-- Виктор Петрович, удивил, -- Кузовлев аж вскинулся от этих слов, -- а чем твои орлы все эти месяцы занимались, подменяя функции отдела внутренних дел? О чем говорить? Сейчас вон Одиноков с твоими ребятами за десять дней нарыл больше фактов, чем вся селезневская команда за полгода. Давай, выставляй на следующее заседание депутатов и глав общин вопрос о реорганизации отдела и замене его добровольным отрядом охраны порядка…
-- Чую, придется принять бой с нашей говорливой дамой Голенищевой, ратующей за соблюдение либеральных законов, -- сокрушенно покачал головой Самохин. – Не сильны мы в этих законах…
-- Удивил, Виктор Петрович, да все законы сводятся к одному, обирай бедных, воруй, распиливай бюджет и будет тебе счастье… -- опять встрял Одиноков. – Да они беспокоятся только о себе любимых, как бы их не обделили дивидендами да с теплых мест не погнали…
-- В том-то и дело, что не сильны в этих законах. А крючкотворцы эти нас заговорят, заболтают. Один Ибрагимов чего стоит. Такой хай поднимет, только держись…
-- Виктор Петрович, напомните им, что мы находимся далеко от метрополии и многие ее законы для нас уже неактуальны. Будем вырабатывать свои, -- Кузовлев вдруг подобрался, от веселости и наигранности не осталось и следа. – Все мы хотим справедливости. Вот и начнем ее претворять в жизнь.