-- Ой, так ты что, хочешь стать ментом? – возмутилась Ирина. Как более эмоциональная и резкая, она всегда брала инициативу в свои руки.
-- Детвора, вы все еще хотите утвердиться в кругу своих сверстников за счет заслуг родителей? – уже строго поинтересовался Мезенцев. – Ну, так вот. В детстве я мечтал однажды стать князем и набрать себе дружину добрых молодцев. И с этой дружиной отбивать нападения врагов, а потом идти открывать новые земли…
-- Ну, пап, это же детские байки какие-то, -- протянула недовольно Марина.
-- Почему же байки? – Мезенцев отставил свою тарелку в сторону, поблагодарил Полину за вкусный ужин и перебрался на широкую лавку у печи. Ее стена источала сухой жар. И он в который раз пришел к выводу, что лучше хорошей русской печи в такую вьюжную пору ничего быть не может. Вмазанный в печь водяной котел согревал воду в батареях вдоль стен комнат. Но главное ведь, этот жар от прогретых кирпичей. Пока не все поняли достоинства этой домашней помощницы в зимнее время. Она, конечно, требовала к себе внимания и уважения. Полине пришлось долго приспосабливаться к ней, прежде чем научилась печь хлеб и варить похлебку. Но вот теперь, в суровые морозы, к ней частенько захаживали женщины городка, чтобы поучиться мастерству готовки в печи, а заодно и обогреться. Котельные многоэтажек были своевременно реконструированы под дрова и работали круглосуточно, но тепла давали немного. Для готовки еды умельцы придумали небольшие дровяные печи в кухнях, но все это было не то.
В суровые зимние стужи Мезенцев в который раз убедился, что был прав, когда отказался от квартиры командира части, предпочтя этот дом.
Он устроился на лавке, позвал к себе дочерей. Те не стали капризничать, хотя в последнее время их подростковый эгоцентризм порой зашкаливал. Полина убрала посуду, пошуровала в печи. Потом пристроилась рядом с мужем и детьми.
-- Я давно хотел с вами поговорить. Потому что нам необходимо решить один серьезный вопрос. Раньше у меня не было такой возможности. Предстояло налаживать жизнь в долине, дать людям хотя бы относительную надежду на возможность нормального существования. А если получится, то вселить в них и уверенность в благополучие их дальнейшей жизни. Не хотелось их пугать. Да и вас тоже. Но ситуация такова, что с вами я должен быть откровенен. Тем более, что вскоре нас здесь ждет незавидное будущее. Пройдет немного времени, и все в долине станет намного хуже. Большинство людей, оказавшихся здесь, не привыкли к тяжелому физическому труду. Для них всегда основным условием было выживание за счет других, закабаление и порабощение более слабых с помощью придуманных правил и разработанных на их основе законов и созданных для подавления инакомыслия специальных структур. Теперь у этих людей возникнет еще более острое желание уничтожения тех, кто думает по-другому. И по их трупам взойти на вершины власти.
Сейчас люди оказались в замкнутом пространстве. Здесь нет больших возможностей для расцвета их амбиций. Слишком мало техники для обработки полей, почти не останется зерна для посевов, да и сельское население, способное обрабатывать землю вручную, почти исчезло. Значит, наиболее жесткие, цепкие, привыкшие все брать силой, начнут войну за ресурсы между собой, потом станут захватывать людей и превращать их в рабов. Потому что кто-то же должен им выращивать урожай, оказывать услуги, развлекать. Они ведь не откажутся добровольно от того образа жизни, к которому уже давно привыкли. Деньги потеряли свой статус и стали лишь обычными бумажками, на которые ничего нельзя купить. Поэтому они начнут искать им эквивалент. И этим эквивалентом станут захваченные в плен люди, которых будут продавать, обменивать.
Уже и сегодня существуют некие коалиции, в свое время жестко поделившие сферы влияния. Но с уменьшением ресурсов, они начнут биться за главенство друг с другом. И разменной монетой в этой борьбе будут, в первую очередь, женщины и дети, как наиболее слабые и уязвимые члены общества. Во все времена их использовали для своих развлечений те, кто оказывался сильнее и хитрее в этой властной войне.