Вдруг его пронзило острое чувство понимания: самка, вот кто нужен. Но где ее здесь взять? Он один в этом мире. Значит, надо договариваться с каким-то из этих злобных, не понимающих его существ… Они из разных миров. Им сложно понять друг друга. Точно так же, как он видит в них только отталкивающие черты, воспринимают его и они. Он это понимал. Он знал, что представители этих упрятанных в непонятные шкуры существ, всегда с ужасом встречали любые проявления дружелюбия с его стороны.
Потом он понял, что договориться с ними можно только в моменты их дикого ужаса, когда в них просыпается умение общаться на уровне сущностей, без звуков. Значит, надо возвращаться к той страшной каменной ловушке, пропитанной ужасом погибших там существ, и ждать, когда какая-нибудь из самок позовет его на помощь.
Приняв решение, он укрыл шкурой козы детеныша и лег рядом. Впервые за долгое время у него не появилось желания уйти во сне в небытие. Рядом тихо посапывал детеныш, совсем как когда-то его малыши…
Наталья Михайловна величественно сидела в кресле с высокой спинкой, устланном шкурой медведя. Когда Татьяну втолкнули в зал, она лишь повела глазами в ее сторону, и два мужика-амбала тут же проволокли пленницу по полу к ее ногам.
-- Ну, что, падаль, думала сбежать от меня? Сладко есть расхотелось? Ты у меня в яме от голода будешь выть, пощады просить… Ты думала, что ты меня бросила, а я это проглотила? Не-е-т, ты проклянешь тот час, когда на свет родилась… Я из тебя все жилы калеными щипцами повытяну… Знаешь, как радостно слушать вопли предателей, молящих о пощаде?..
Глаза бывшей хозяйки заблестели, увлажнились, лицо отобразило нескрываемое наслаждение.
Татьяна в ужасе смотрела на эту прекрасную оболочку женщины и поражалась злобе, рвавшейся наружу из глубин ее естества. Она с первого дня работы в доме Натальи Михайловны ни минуты не заблуждалась в отношении ее ангельской внешности. За этой праздничной витриной скрывалась злобная, жестокая, завистливая и мстительная душонка, с наслаждением измывавшаяся над зависимыми от нее людьми. Это касалось горничных, особенно приезжих, не имеющих регистрации. Она могла часами издеваться над какой-нибудь из них, уличив в надуманной краже. Могла с удовольствием и восторгом отхлестать по щекам. При этом перед всесильным супругом всегда представала в роли оскорбленной невинности. И если уж кто-то из слуг решал пожаловаться на нее, беднягу ждало тюремное заключение. Причина всегда находилась. Подтасовывать улики и обвинять в несуществующих грехах она была великая мастерица. Ей верили все.
Поэтому сейчас, слушая смакующую перечисление предназначенных ей казней хозяйку, Татьяна была убеждена, что та все свои обещания выполнит.
-- А теперь пошла вон, -- завершила свой монолог Наталья Михайловна. – В яму ее, к этим, ну, вы знаете. И эту пьянь Тоську. Ишь, решила, что если она выполнила мой приказ, то может здесь что-то диктовать…
Татьяна оказалась в глубоком колодце под домом. Стены выложены камнем, в углу куча соломы. По стенам стекали капли влаги. Высоко вверху, не менее четырех метров, виднелся люк, забранный решеткой. Внизу было темно. Мороз не чувствовался, лишь промозглая сырость. Она сковывала движения. Вызывала желание чем-то укрыться, отгородиться от этого состояния знобкости. Но кроме проволглой соломы ничего вокруг не было. Татьяна попыталась зарыться в эту преющую массу. Но тепла как не было, так и не появилось. Зато запах соломы напомнил ей начало осени. Вспомнилось чувство безысходного одиночества и чудесное обретение детей. За эти полгода они стали самым дорогим подарком в ее нынешней жизни. Это было такое счастье. Она на мгновение задумалась: а если бы знала, что из-за них окажется в этом каменном мешке, взяла бы их? И тут же оборвала себя. Да, конечно, да, не задумываясь ни на минуту. Впрочем, она и тогда подозревала, что этот ее поступок не пройдет ей даром. За все надо платить. Она вымолила у бога счастье, и она была счастлива. С ней был Игорь. Она очень надеялась, что он все поймет правильно и не позволит похитить детей.
Она вернулась мысленно к разговору с хозяйкой дома. Есть о чем поразмыслить. Например, почему во вполне благополучной учительской семье появилось такое чудовище? Ведь ее братья и сестры стали порядочными людьми, получившими образование, нашедшими работу по душе. Почему же Таша не пошла по их стопам? Как она могла дойти от избалованной девчонки, желающей брать от жизни все самое лучшее, до садистки и убийцы?