-- Что, и ты захотела поразвлечься? Погоди, для тебя другая игра будет. Повеселимся…
Другой холодно бросил:
-- Твое время не пришло. Сиди и жди.
Охранники вытащили на поверхность бьющуюся в руках и сыплющую матом Тоську. Татьяна попрощалась со Светой. Маша ничего не соображала.
-- Привяжи ко мне и Гелю. Боюсь, что уроню, пока дойдем. Не хочу, чтобы ее напоследок еще и избили. Пусть уж у нас будет один конец, но без лишних мучений…
Татьяна оставшейся полосой от юбки привязала тельце девочки под мышками к Свете, поцеловала всех трех в лоб. Она не знала, что сказать в утешение.
-- Молись за нас, Таня, чтобы боженька избавил от страшных мучений. Чтобы все закончилось быстро… А я буду молить боженьку, чтобы взял нас к себе…
Тут спустившийся охранник отшвырнул ее от подруг, накинул петлю веревки на всех трех сразу и крикнул, чтобы поднимали.
Быстро вытащили лестницу, заскрипела опускаемая решетка. Татьяна осталась одна. В неведении о том, что ждет ее впереди…
…Опять его окутывали волны ненависти, восторга, радости, ужаса, боли, ожидания скорого конца. Шерсть его то и дело вздыбливалась, но все больше от омерзения. Он не мог понять, как можно радоваться ужасу и смерти другого. Даже убивая добычу, он всегда просил у ее души прощения и отпускал в верхний мир с благодарностью.
Он основательно проверил пути отхода, уточнил, где находятся охранники этого страшного места. Их было много. Все они были с палками, выпускающими жалящих шмелей. Но когда знаешь точки расположения врага и его возможности, проще его отвлечь. Только убедившись, что на выбранном им пути неожиданностей не предвидится, он устроился почти под самыми стенами этого страшного холма, который был сделан из камня этими злобными пришельцами, со множеством пещер и ужасной западней, в которой убивали своих соплеменников…
Он ждал. Был слышен шум, рык зверей, убивающих в гневе и неистовстве, шли волны страха, боли, смерти, но не было зова о помощи…
И вот наступил его час. Внутри отчетливо проявился этот странный, вибрирующий зов, обращенный к кому-то, кто может придти и отвратить беду, кто может помочь… Зов, надеющийся, обращенный только к нему…
Не мешкая ни мгновения, он ринулся на этот зов. Одновременно, собрав всю внутреннюю энергию, он послал приказ всем спать…
В каменной западне, как и в прошлый раз, четвероногие звери набросились на двуногих. Они застыли под воздействием его приказа в одном прыжке от своих жертв. Одна из самок держала на руках детеныша, другая прижалась к ней. Еще одна была в другом конце площадки. У него не было выбора. Он схватил ту, что была ближе всего, с детенышем, перекинул ее через плечо и прыгнул из западни на стену. И чуть не сорвался. Но вовремя сгруппировался и перемахнул через преграду, рухнул в воду, выбрался на берег и скрылся среди сугробов. Затем стряхнул с плеча свою добычу. И тут понял, почему ноша показалась такой тяжелой и неудобной. За ту самку, что держала детеныша, ухватилась еще одна. Вернее, она была привязана к ней. И теперь обе смотрели на него безумными от страха глазами.
Времени для размышлений не было. Он подхватил их так, что одна самка оказалась на одном плече, а другая на другом, уравновесил ношу и качающимся бегом понесся к запасной лежке, надеясь, что ее никто не нашел.
Он чувствовал, что вот-вот за ним ринется погоня. Вскоре по его следу пойдут четвероногие убийцы. До сих пор ему удавалось сбивать их с толку. Но тогда он был один. Сейчас он, наконец, добыл то, что занимало все его существо последнее время, и надо было сохранить свою добычу.
Эта лежка была им обнаружена недавно, чуть переделана и замаскирована. Ее он берег на самый крайний случай. И вот он наступил. Одни своим входом нора выходила на берег ручья. Поэтому он еще задолго до подхода к лежке ступил в ледяную воду и по скользким камням дна побежал в сторону спасительной норы. Скинув свою двойную ношу, он затолкал обеих самок с детенышем в темную яму, послал приказ молчать, и замаскировал нависшими ветвями игольчатого дерева. Потом сделал круг в сторону, взобрался на дерево, осмотрел окрестности. Его удивило, что погони не было.