Ледяной занавес, разделивший его жизнь на до и после, стал тем спусковым механизмом, который и запустил процесс его окончательного превращения в зверя. Если раньше он ассоциировал себя с классом избранных и стремился влиться в его ряды, сколотить любыми способами, приемлемыми в либеральном алчном обществе собственников, приличное состояние, то теперь ему этого было не нужно. Здесь, на этом куске земли, преподнесенном ему на блюде высшими силами, а он в этом был уверен, все принадлежало ему одному. Только он обладал жестокими, выдрессированными отрядами бойцов, которым кроме, хорошей жратвы, самогона, наркоты и девок ничего не надо. Эти отряды он растил и пестовал не один год, дрессировал так, чтобы понимали его с полуслова. Они и знали его как хозяина и были верны, как собаки. По первому слову готовы были перегрызть любому глотку.
Он был на этой земле богом и хозяином. Все теперь принадлежало ему одному. Он мог казнить и миловать, решать судьбы тех, кого ему оставили для развлечений и работы на него.
Досаждало, конечно, то, что где-то в лесах были спрятаны и пока не попали под его власть люди Алиева. Но это и не страшно. Будет интересно поиграть с ними в прятки. Тем приятнее будут ристалища. Когда враг пойман после длительного преследования, то и месть бывает слаще.
Занозой в пальце была воинская часть с небольшим гарнизоном. Но она ему особенно и не досаждала. Жила своей отдельной жизнью. Ее он оставил на лето, когда разберется со всеми этими выделившимися в отдельные общины деревнями.
Всю зиму он со своими людьми развлекался набегами на богатые элитные поселки, усадьбы, отдельные деревни. Эти походы оживляли кровь, напоминали о тех днях, когда приходилось скрывать свои пристрастия, вуалировать их разного рода выдумками. Теперь этого не требовалось, но и ушла острота удовольствия.
Первое время он развлекался, следя за потугами этих местных властьимущих оставить за собой право распоряжаться жизнью населения. Но вскоре понял, что те, на кого он делал ставку, в сложных условиях катаклизма ничего полезного сделать не могут. Они лишь винтики в глобальном теле системы. А вне ее оказываются лишними деталями, без которых организм действует даже лучше, чем с ними.
Прошедшие выборы показали, что эти народные массы вполне обошлись и без них. Эти массы исторгли их из своего сообщества, еще раз доказав, что вполне жизнеспособны и без этих надстроек в виде судебной и исполнительной власти и разных комитетов. То, что он подозревал интуитивно, подтвердилось на практике. Он понял, что все эти Поздняковы, Голенищевы, Селезневы, Ибрагимовы и иже с ними ему уже ни к чему. Они отработанный материал. И надо от них избавляться.
Землемеров решил проверить их лояльность своему величию. Для этого объявил о праздновании дня рождения. Решил посмотреть, как поведут себя эти ставленники, мнившие себя до поры основными хозяевами района. Но последняя экспедиция по элитному поясу поселков показала, что этот, казавшийся бездонным, короб с подарками кончился. Дальние дачи чиновного начальства оказались пусты. Ни хозяев, ни прислуги не было. Конечно, кое-чем из провизии налетчики поживились, но для ристалищ нового запаса дичи не было. К тому же это воинское ополчение решило провести разведку в разных углах долины. Это было некстати. Зимой отряды Землемерова воевать не могли. Одно дело, налететь тучей на небольшую деревеньку, где и есть-то десяток мужчин, и совсем другое – биться с обученными солдатами, вооруженными серьезным оружием.
Впрочем, его приглашенные гости никогда не отличались умением получать удовольствие от травли собаками глупых людишек. Ну что ж, пусть полюбуются этим зрелищем в последний раз, потому что в следующем ристалище главными действующими лицами станут они сами.
Все они прибыли, как он и предполагал. Только мозгляк-прокурор увернулся. Как раз перед приглашением уехал в часть и оттуда не возвращался. Но и его не минует общая чаша расплаты, разве что чуть задержится на этом свете…
Застолье было отменным. Может быть, не столь разнообразным, как в былые времена. Но повар-китаец из простейших продуктов сотворил небывало изысканные блюда. Вот только за столом беседа не клеилась. Красавица Тата царила во главе одного торца стола, а он с противоположной стороны. Разговоры начинались и незаметно сникали… Все чувствовали себя как-то скованно и неуютно. Лишь хозяин дома блистал остроумием и словоблудием.
Когда были уже отведаны все блюда, выпиты литры спиртного и произнесены десятки тостов, настало время любимого развлечения хозяина. Он гостеприимно распахнул двери своего зала приемов, приглашая на застекленную веранду, откуда открывался прекрасный вид на арену для ристалищ.