— Аннабел. — Тон Лиззи изменился. — Адам уже позвонил папе. Думаю, он завтра будет здесь.
— И ты ему все расскажешь? Неужели ты на это способна?
— Да. Для твоего же блага.
Джордж Бут действительно прибыл на следующий день, вскоре после того как от горничной Аннабел узнала, что местная полиция прочесывает весь район, пытаясь напасть на след вора. Разумеется, подозрение пало на Уэйнскота ввиду его внезапного отъезда посреди ночи.
Едва поселившись в своем номере, мистер Бут послал лакея за дочерью. Прежде чем выйти из комнаты, Аннабел глянула на себя в зеркало и вздрогнула. Вид у нее был просто ужасный: глаза и нос красные и опухшие от слез, лицо мертвенно-бледное, волосы безжизненно повисли. И все же, собрав все свое мужество, она поднялась на пятый этаж.
Ей было трудно себе представить, что с ней сейчас сделает отец. Лишение наследства, отлучение от семьи — это самое малое, чего она ожидала. Но куда страшнее бьшо испытать на себе его гнев.
С тяжелым предчувствием она постучала в дверь.
— Войдите, — отрывисто донеслось из комнаты.
По голосу отца Аннабел сразу поняла, что он уже потерял всякое терпение и ее будущее более чем ужасно.
Как только она вошла в обшитую деревянными панелями и красиво обставленную гостиную, составлявшую часть роскошных апартаментов, Джордж Бут сразу повернулся к ней.
— Ну, что ты можешь сказать мне в свое оправдание? — мрачно спросил он.
Отец выглядел очень усталым… и очень сердитым.
— Как ты, папа? — только и осмелилась спросить Аннабел.
— Черт возьми, у меня нет настроения для пустых разговоров! Он был здесь, и ты здесь! Просто не верится! У вас что, любовная связь?
Глаза Аннабел заблестели от слез, но они не имели никакого отношения к словам отца.
— Да, — прошептала она. — Он был здесь, и мы провели вместе ночь.
Мистер Бут смотрел на нее с нескрываемым удивлением. К нему даже не сразу вернулся дар речи.
— Как ты могла? — Он недовольно пожевал губами. — Этот тип похитил тебя, а ты его простила? Ты, умная и сильная женщина, позволила ему соблазнить себя?
— Да, — уныло призналась Аннабел.
Бут смотрел на нее и, казалось, не верил своим ушам.
— Когда этого типа поймают, мне придется задушить его собственными руками!
— Нет! Я люблю его! — крикнула она.
— О Боже!
Аннабел бросилась на оттоманку и разрыдалась.
— Но это невозможно. Ты не можешь любить такого человека! Он не только совершенно безнравственный тип, он вор и нарушает закон, черт побери! Разве я не воспитывал тебя так, чтобы ты понимала разницу между добром и злом? Как ты позволила ему ограбить графиню, почему не сдала его полиции?
— Даже сейчас, хотя мне очень больно, я молю Бога, чтобы полиция его не поймала, — прошептала Аннабел. Она не смела поднять глаза на отца. Неужели Лиззи действительно рассказала ему все, и он знает, что она участвовала в ограблении?
— Если бы ты была ребенком, я положил бы тебя поперек колена и как следует выпорол, хотя… Возможно, я сам во всем виноват. — Джордж воздел руки к потолку. — Я всегда прощал тебе все твои дикие выходки и ни разу пальцем не тронул.
— Успокойся, папа, ты тут совершенно ни при чем, — охрипшим от волнения голосом ответила Аннабел. — Все дело во мне. Для всех я какая-то не такая, а вот с Пирсом мы похожи характерами.
— Похожи с ним? — вне себя закричал Джордж Бут. — Он вор, а ты? Видит Бог, ты и правда повредилась в уме!
— Мне очень жаль, папа. — Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. — Защищая его, я предаю тебя… но там, где дело касается Пирса, я ничего не могу с собой поделать. Знаешь ли ты, что он единственный человек из тех, кого я встречала, который восхищается моей прямотой, моей решимостью и смелостью? — Закрыв лицо руками, она простонала: — Я все плачу и плачу, никак не могу остановиться.
Неожиданно отец подошел к ней и заключил ее в объятия.
— Ах, Аннабел, я никогда не прощу его за то, что он разбил твое сердце. Я убью его, обещаю тебе.
— Нет, папа. Понимаешь, он ведь мне ничего не обещал. Я собиралась сама тогда убежать с ним, но он отказался взять меня с собой. Он не хотел подвергать мою жизнь риску, не хотел, чтобы меня поймали и посадили за решетку. Он надеялся, что я кого-нибудь полюблю и выйду замуж. Да, он разбил мое сердце, но вместо того чтобы убивать его, ты должен быть ему благодарен…
— И ты еще его защищаешь! Послушай, Аннабел, ну что мне с тобой делать?
— Теперь это уже все равно. Моя жизнь кончена. Пирс — преступник. У меня нет будущего.
— Нет, — не согласился он. — Ты совершила серьезную ошибку, но в сердечных делах редко кто поступает мудро. Твое будущее начинается сегодня. Раньше я никогда не диктовал тебе, что делать. И хотя мне понятно твое горе, я сделаю то, что должен был сделать два года назад.
— Что, что именно? — всполошилась Аннабел.
— Ты выйдешь замуж, как это делают все приличные девушки. Ты еще будешь меня за это благодарить, вот увидишь.
Спустя два дня Аннабел стояла перед алтарем, сооруженным в зале приемов отеля, который по случаю свадебной церемонии был празднично украшен цветами и свечами. На ее бракосочетании с Томасом Фрэнком присутствовали вся семья, графиня Россини со своей свитой и многие гости отеля.
Аннабел считала, что ее жизнь кончена, и потому подчинилась воле отца. Лиззи подсказала ему, что Томас Фрэнк именно тот человек, которым Аннабел, когда выйдет за него замуж, сможет вертеть как захочет. Слушая Лиззи, Аннабел недоумевала: не сошла ли ее сестра с ума? Сама Лиззи вышла замуж по любви, после короткого, но весьма бурного романа с Адамом, и все четыре года, прошедших после женитьбы, они продолжали любить друг друга, как в первый день. Так кого Лиззи пытается обмануть?
Мелисса, как обычно, держалась более чопорно.
— Папа прав, Аннабел, пришло время тебе повзрослеть и устроить свою судьбу. Если бы ты пыталась, то могла бы найти кого-нибудь, кто нравится тебе больше, чем Томас, а теперь у тебя нет выбора.
Аннабел не смела поднять глаз на жениха. В первый раз в жизни ей пришло в голову, что сестра вовсе не желает ей добра, но почему — этого она не понимала.
Неожиданно до нее дошло, что священник, замолчав, смотрит на нее. Она была так погружена в свои мысли, что не слышала ни слова.
Томас толкнул ее локтем в бок.
— Да, — шепотом подсказал он.
О Боже! Аннабел оцепенела. Свадебная церемония достигла самого важного момента, но язык ей не повиновался.
Джордж Бут, стоявший позади Томаса со своей женой, дочерьми и их мужьями, выступил вперед.
— Она согласна. — Он грозно глянул на дочь. — Ну же, скажи, чтобы все слышали!
Аннабел открывала рот, как рыба, вытащенная на песок, но по-прежнему не могла вымолвить ни слова.
Священник ласково посмотрел на нее и повторил:
— Аннабел Бут, согласна ли ты взять в мужья этого человека? Клянешься ли быть с ним вместе в болезни и здравии, в горе и радости, что бы ни случилось, пока смерть не разлучит вас?
В зале наступила гробовая тишина. Аннабел стояла, судорожно ловя ртом воздух.
Священник улыбнулся, очевидно, приняв звук, вырвавшийся у Аннабел, за согласие, и, повернувшись к жениху, быстро задал ему тот же традиционный вопрос. Томас поспешно взял Аннабел за руку и громко произнес:
— Согласен.
Аннабел закрыла глаза. Вот и все. Еще мгновение, и их объявят мужем и женой.
— Если кто-либо, — продолжал священник, — возражает против этого союза, пусть скажет сейчас или впредь будет молчать.
Зал замер.
«Я возражаю, — подумала Аннабел. — Я возражаю».
Священник уже приготовился объявить их мужем и женой…
— Я возражаю! — Произнесший это человек неожиданно появился в проходе.
Зал ахнул, а у Аннабел подкосились ноги. Она не верила своим глазам.
Он все-таки пришел — пришел, чтобы спасти ее!