Закон Годвина гласит, что в ходе дискуссии сравнение оппонента с Гитлером стремится к ста процентам. Интересно, а лет через сто не появится подобный закон и о Яманкан? С её замашками такой исход вполне реален. Если так, то я сразу занимаю роль Мюллера - минимум фото и сомнительные доказательства смерти.
Яманкан расправила галстук и продолжила.
- С момента появления первого эспера прошло уже одиннадцать лет. Мы по прежнему не знаем ни источника нашей силы, ни причины её появления. Лишь многочисленные теории и домыслы на этот счёт. Однако, это никак не помешало нам стать частью современного общества. Во всем мире на нас возлагают задачи, которые прежде были недоступны людям: спасение горняков в шахтах, борьба с терроризмом, помочь в реализации научных проектов. Наш вклад в развитие общества - неоценим! Однако, так сложилось, что из-за Изофронта, Северной ведьмы и делинквентов к нам существует весьма… смешанное отношение, - Яманкан не сказала «негативное», поскольку его не было. Но выделила последнее словосочетание, давая зрителем домыслить, что скрывается под ним. И вряд-ли они сделают это в положительном ключе. - Но давайте обратимся к статистике: в стране шестьсот тысяч заключенных, почти двадцать процентов людей с судимостью, а каждый год совершается порядка десяти тысяч убийств. И это дело рук простых людей. Почему тогда убийц и насильников не пускают на донорские органы для детей, а из нас делают кладенцы?
Будь у меня что-нибудь во рту, то я бы поперхнулся. Она спятила? Говорить такое со сцены - это гарантированный шанс, что тебе заткнут рот. Но ведущая была на удивление молчалива.
- ...Не отрицаю, многие из делинквентов заслуживали смерти. Но почему их вину перекладывают… - она сделал выверенную паузу и чуть развела руками, будто охватывая присутствующих, - на нас?! Ответ мне видится в том, что все мы немного разобщены. Каждый из нас сам по себе, хотя это в корне недопустимо. Через четыре года нас распределят по государственным постам и даже самые прочные связи истончатся от времени и расстояния. Так что нужно уже сейчас подготавливать почву для того, чтобы после выпуска мы попали в другой мир: мир, где к нам относятся с уважением; мир, где мы занимаем места руководителей, а не подчиненных; мир, где мы - будущее человечества!
Яманкан замолчала, давая понять, что закончила и посмотрела на Крашенинникову. Бедный Кудрявцев не удостоился даже мимолетного взгляда. Да и смысл? Не станет он влезать в опасное болота, имя которому «экстремизм». Одно дело про себя поддерживать идеи ФОЭ, но совсем другое говорить об этом вслух. У нас в стране каждый второй «борец с системой» и «моя жизнь - мои правила». При этом максимум, на который их хватает - это по пути на унылую работу начать переходить дорогу за пару секунд до того, как загорится зеленый. И эсперы не исключение.
- Вопросы? - как ни в чем не бывало, спросила ведущая.
- Можно я первая? - подняла руку Крашенинникова.
- Я не против, - сказал Кудрявцев. И я был уверен, что он не станет и вторым.
- У меня только один вопрос - как ты намерена этого добиться?
Замечательный вопрос! Мне самому интересен ответ, поскольку программа Яманкан просто нереализуема.
- Лишь два слова: презумпция невиновности и содействие.
- Вообще-то, это три слова. А с союзом «и» даже четыре, - сказала Крашенинникова и резко оборвала себя, поняв, что со стороны её шутка больше выглядит как попытка цепляться к словам.
- В этом и заключается первый элемент моей стратегии. При презумпции невиновности, считается, что я сказал два слова. Видишь, ли она у эсперов не то, чтобы отсутствует, но слегка ущербная. Я же считаю, что при разрешении любого конфликта с нашим участием, преимущество должно всегда отдаваться нам. Любой эспер ценнее обычного человека, и делать поблажки на равенство - глупо.
Хорошо, что голосуют только эсперы. Будь здесь обычные студенты с научных кафедр, её бы распяли прямо на сцене. Хотя тогда подобного она бы и не сказала. Все слова Яманкан были ложь. Их содержание определялось лишь эффективность и степенью охвата.
- Став президентом, я возложу на студсовет обязанности по разрешению конфликтов между эсперами, людьми и администрацией. А мой секретарь, с которым вы уже познакомились, станет исполнять роль адвоката в спорах, связанных с несправедливым урезанием стипендий.
Что-о-о?! Не впутывай меня в это!
Майская с интересом повернулась ко мне.
- Так ты будешь студенческим адвокатом? Ух ты! Так здорово!
Со своим характером я могу быть только судьей по прозвищу «Вешатель». Защищать сверстником мне хочется не больше, чем разводить ездовых оленей в Лапландии. Крашенинникова кисло посмотрела в мою сторону. Наверное, подумала о том же.
- А второй элемент?
- Содействие. Хоть мы и учимся в комфорте, у каждого могут возникнуть трудности, которые трудно разрешить самому. И студсовет при мне будет тем место, куда любой может обратиться за помощью. Но наша помощь будет не бесплатной. Каждый, кому мы поможем, должен будет впоследствии помогать и другим. Звучит как наивная глупость, но такая схема поможет нам стать едиными. Помогая друг другу и вставая за каждого горой, мы придем к сплоченному общество, помогающим каждому в реальном мире после выпуска. Гораздо легче отстаивать своё мнение зная, что за тебя готовы поручиться и поддержать тысячи других людей. И ситуации, когда каждый эспер сам за себя - не будет!
Впрочем, ничего нового.
Я отпускал со сцены грехи. Яманкан обольщает безответственностью. Ведь нет ничего слаще, чем мысль, что всегда есть те, кто тебе поможет. А самому волноваться не надо.
- Преинтересная программа. Однако, у неё есть недостаток: за год такого не добиться. Не лучше ли попытаться реализовать её ближе к выпуску?
- Верно - это долгий путь. Но лучше его начать прямо сейчас.
- Но где гарантия, что следующие президенты начнут идти проложенным тобой курсом?
- Я уверена, что за год работы, эффективность моей программы станет видна невооруженным глазом и они охотно продолжат делать тоже самое.
- А если я соглашусь поддержать твою программу, то ты уступишь мне место в этом году? - спросила Крашенинникова и весело засмеялась, сведя всё к шутке. Она как никто знала, что стань Яманкан президентом, то этот пост она покинет только в двух случаях: вперед ногами или с красным диплом в обнимку. Сменяемость власти - это не про мою родину.
- Тоже я могу попросить и у тебя.
- Верно… Только мою программу выполнить проще. Если не сказать иначе: её просто можно будет выполнить. То, что ты обещаешь и то, к чему стремишься - совершенно разные вещи. Видишь ли, Лина, превращение студсовета в клуб добрых дел никак не изменит реальности - подняться выше простых людей можно только с помощью силы.
- Ты не права. Мирное решение возможно.
- Только в стране добрых фей и ласковых щенят, - с издевкой сказала Крашенинникова. - Никто добровольно власть не уступает. Скажи, если бы мирного выхода не было, ты бы пошла на конфликт?
- Если это позволит добиться желаемого - конечно.
- Значит, у ФОЭ будет пополнение в твоём лице? - хмыкнула Крашенинникова, довольная метким замечанием.
- Они лишь террористы.
- Они считают себя борцами за нашими права.
- Одно другому не противоречит. Только вот от их действий страдают как простые люди, так и эсперы. А я такого никогда не допущу.
А нельзя ли быть чуть проще? Я уже не раз говорил, что это выборы президента студсовета, а не страны. Зачем лезть в высокую политику? Может ограничитесь задачами по возрасту и силам? Но видимо свойственная людям тяга к причастности к чему-то более масштабному и значимому, чем они, заставляла зрителей слушать разинув рты. Хотя полемика на сцене ничем не отличалась от споров на замызганной кухне старой малосемейки.
- Но взаимопомощью ничего не добиться. Либо желаемое тобой придет со временем, само собой, либо ты возьмешь всё силой. Никак иначе.
- Ты мыслишь поверхностно.
- А ты радикально. Может моя программа и не хватает звезд с неба, но она реализуема здесь, сейчас и без крови. А ты скрываешь, что последнее неизбежно.