Сердце опять забилось сильно, сильно, но уже от обиды.
Еще раз взглянув на ряды, пестреющие красными галстуками, Каймас быстро и легко побежал вперед со своей ношей.
Подвал рано просыпается, — ведь там большинство живущих мужчин — муши, а их работа временем не ограничена, и ее надо ловить, быть к услугам тех, кому они могут понадобиться. Солнце еще только поднимается из-за Нарикальского хребта, и его первые золотисто-розовые лучи бегут по склонам горы Давида, а муши уже занимают закрепленные за собой позиции на людных скрещениях улиц.
Воздух прохладен. По еще сонным улицам, звонко цокая копытцами, бредут трудоспособные ослики. На их спинах в больших корзинах удобно уложены горшочки с мацони[7], фрукты, овощи и зелень, на которых еще не обсохла роса. Сзади осликов следуют их хозяева с тонкими прутьями в руках для понукиванья животных и выкрикивают:
— Мацо-о-о-ни! Хорош мацо-о-о-ни!
— Ло-о-о-о-биа-а-а[8]! Моло-о-о-дое ло-о-о-о-биа!
— Шу-улаверски[9] виино-о-о-гради-и-и!
Они своими певучими голосами нарушают утренний покой улицы и призывают ее к жизни.
Улицы понемногу начинают оживать. Дворники еще лениво подметают вчерашний сор и поливают сухую землю и камни.
— Нафты-ы-ы! На-афт! Ке-е-ероси-и-ни! — оглушительно выбрасывает человек с двумя жестяными бидонами керосина в руках и мчится вдоль улицы, попутно внимательно заглядывая в окна, выжидая, не поманит ли его какая-нибудь хозяйка, нуждающаяся в утренний час в керосине.
— Бу-у-у-у-блики! Свежие бу-ублики! — звонко вторит ему мальчуган со связками свежих бубликов.
Каймас утром не пошел на работу: ему надо было видеть Сережу и поговорить с ним. Он знал, что сегодня в его кармане не будут звенеть монеты, что брат будет ругать его. Пусть! Но ему нужно видеть Сережу.
— Бублики! Свежие бу-у-у-у-блики! — выкрикивает мальчуган со связкой бубликов, появляясь во дворе, где, в ожидании Сережи, сидит Каймас. На призыв мальчика, обращенный ко всем, желающим утром полакомиться свежими бубликами, еще не закончив своего туалета, стремительно скатывается с лестницы Сережа. Каймас еще издали слышит поспешный спуск своего приятеля с лестницы и направляется к нему навстречу, но Сереже не до Каймаса.
— Бублики! бублики! — кричит он и бежит за продавцом, уже направляющимся к воротам. На обратном пути, со связкой подрумяненных бубликов в руках, он только замечает юного мушу.
— А, Каймас! Здорово! — бросает он на ходу, направляясь к лестнице, с которой минуту тому назад он стремительно спускался.
— Сереж! — нерешительно протягивая вперед руку, точно желая остановить мальчика, бросает юноша. — Сереж! — еще раз повторяет он.
— Ну, что? — останавливается мальчик. — Почему ты сегодня не на работе? — спрашивает он Каймаса.
— Надо с тобой говорить, — более решительным тоном отзывается тот.
— Со мной говорить? — изумляется мальчик и тут же добавляет: — Ладно! Ты вот здесь подожди меня. Я сейчас снесу бублики домой и вернусь к тебе. — И, не дожидаясь ответа, Сережа бежит наверх.
Сережа убежал, а Каймас остался внизу и ждал. Шли немногие минуты, но казались ему длинными, длинными. Вот слух юного муши уловил знакомый звук быстро спускающихся молодых ног. Сердце его забилось сильнее.
— Ну, вот и я! В чем дело, Каймас? — уже спрашивает его Сережа и поправляет свой красный галстук, который он уже успел подвязать.
— Зачем он? — спрашивает Каймас, осторожно дотрагиваясь до небрежно завязанного красного платка.
— Зачем?! — удивляется мальчик. — Да ведь я в коллективе! И вот недавно присягал и получил! — И Сережа уже с гордостью оправляет свой галстук.
— Зачем он? — опять упрямо повторяет Каймас, требуя какого-то другого пояснения.
— Ну, как зачем?! Я тебя не понимаю.
— Ну, да — зачем?..
— Зачем?.. Да что тебе, собственно, надо знать?
Каймас на минуту задумался.
— Зачем они гуляют с барабаном? Там, в саду, много гуляют.
— Вот чудак! Да это у нас бывают прогулки, экскурсии. Ученье у нас бывает. Да тебе что, собственно, надо?
— Ну, вот!.. Гуляете… Ученье… Зачем это делаете?
— Ну, чего ты от меня хочешь? — вдруг возмутился Сережа. — Зачем, да зачем? Ну, разве ты не знаешь, что у совсем больших есть партия, есть комитет, потому что все хорошие люди хотят работать для народа. У молодых, кому ну двадцать лет, есть комсомол. Понимаешь? У них есть тоже свой комитет. Туда принимаются те, кто хочет тоже работать для народа. Не для себя работать, а для других. Понимаешь? И у нас, у совсем молодых, есть тоже свой комитет, называется пионерский коллектив. Мы тоже не для себя, а для других хотим работать. Но мы еще совсем ничего не умеем работать, а только учимся. И вот в нашем коллективе, где мы все вместе, все как братья. Понимаешь? У нас есть старший, вожатый, из комсомола. Совсем как товарищ! Ну, вот он нам говорит, что нам надо знать, что мы должны делать, чего не должны делать. Понимаешь? Он, как тебе сказать, готовит нас к работе больших. Потом учит нас маршировать, равнению в строю. Понимаешь? Чтобы потом, подготовленными, мы могли перейти в комсомольцы, а потом из комсомола в партию. Понимаешь? Хочешь, я тебе книжку дам?