В самом же начале моей деятельности в Ревеле ко мне явился из Стокгольма представитель известной своими электротехническими изделиями фирмы "Эриксон". Это был шведский инженер, очень приличный человек, часто бывавший до войны в России и говоривший недурно по-русски. Он предложил мне приобрести, кажется, восемьсот аппаратов Морза. Закулисной стороной этого дела было то, что находившаяся с нами в состоянии войны Польша хотела купить эти аппараты. Не имея из России задания на покупку этих аппаратов, я срочно запросил Троцкого, который немедленно ответил мне, что аппараты эти крайне нужны военному note 44ведомству и что он получил на приобретение их кредит, и просил сделать все, чтобы аппараты эти не попали к полякам.
Фирма "Эриксон", сколько я помню, требовала 960 шведских крон, франко-Ревель таможенный склад, за аппарат, т. е., ту же цену, по которой представитель продал Гуковскому одну партию в четыреста аппаратов. Не будучи электротехником, я поручил Фенькеви (инженеру-электротехнику) вести переговоры с представителем "Эриксон" и постараться, елико возможно, сбить эту цену. После долгих, в течение нескольких дней, переговоров, представитель фирмы "Эриксон" согласился понизить цену на пять процентов. Меня не удовлетворяла эта скидка и я попросил Фенькеви придти ко мне с представителем. Они пришли и тут произошла сцена, о которой я не могу умолчать.
Я начал сам торговаться, доказывая поставщику, что цена, потребованная им, настолько высока, что мне придется отказаться от покупки. Он настаивал на своем, указывая на то, что предыдущая партия была куплена нами же по той же цене, с которой он теперь согласен скинуть еще пять процентов, что, принимая во внимание массу "накладных расходов", он никак не может скинуть еще, ибо и так фирме не останется почти никакой выгоды. Я же указывал ему на цены довоенные. Он несколько раз снова принимался высчитывать про себя "накладные расходы" и все повторял : "меньше нельзя"… Наконец, я как то внутренне почувствовал, чтов этих то "накладных расходах" и зарыта собака. И я принялся вместе сним расшифровывать этот "X".
— Ну, хорошо, — сказал я, — давайте, выясним вместе, из чего слагаются эти накладные расходы… note 45Скажем, укупорка, доставка с завода на пароход, фрахт с нагрузкой, выгрузкой… кажется, все. Он неуверенно покачал головой.
— Разве это не все? — спросил я. — Ах, да, я забыл страховую премию… Теперь все, кажется. Переведем все это на деньги…
— Вы говорите, что это все накладные расходы? — с непонятным мне сомнением в голосе и подчеркивая "все", спросил он. — Разве больше для нас не будет никаких расходов?
— Я лично не знаю, — ответил я. — Вам виднее… может быть, есть еще какие-нибудь расходы… скажите, учтем и их…
— Гм… вы говорите, это все? — переспросил он вновь с каким то удивлением и недоверием и снова подчеркивая слово "все". И, встав с кресла, он в раздумье прошелся по моему кабинетуи, остановившись у печки, прислонился к ней спиной.
— Да, конечно, все, — подтвердил и Фенькеви. — Мы принимаем и проверяем доставленные вами аппараты здесь в Ревеле, в таможенном складе, и уж затем идут наши расходы, нагрузка в вагоны и железнодорожный тариф… все это вас не касается…
И вдруг представитель, к моему удивлению, сказал, как будто все еще сомневаясь:
— Если это все наши расходы… гм, я могу еще понизить цену…
— То есть?
— Я могу уступить аппарат по 600 шведских крон…
Я и Фенькеви, оба посмотрели на него с нескрываемым изумлением. Он выдержал наш взгляд и еще раз повторил: "Шестьсот шведских крон"…
note 46Проэкт договора вчерне был готов, оставалось только вставить в него цену и еще кое-какие детали… Мы занялись этим. Однако, мы оба не могли опомниться от изумления. Но цена была вписана в договор, я ясно читал: "600 шведских крон"… И я обратился к представителю с вопросом:
— Теперь, когда дело окончено, позвольте задать вам один вопрос… Ваша фирма известна всему миру, как солидная, серьезная фирма. Вы лично производите на меня впечатление солидного и серьезного коммерсанта… И вот я ничего не понимаю… Запросив 960 крон, вы в конце концов уступаете за 600… это скидка чуть не в сорок процентов… Я не понимаю… неужели же серьезная фирма может так бессовестно запрашивать…
— Я вам скажу всю правду, господин Соломон, — решительно и с волнением в голосе заявил он.
— Да, я запросил, бессовестно запросил… так солидные дома и, тем более, с солидными клиентами не поступают, это верно… Но дело в том, что при господин Гуковском надо было платить эти… как их… ну, да "фсятки" (взятки)… около сорока процентов… Извините, ведь я вас не знал… (И. И. Фенькеви и сейчас жив и, конечно, — в этом я не сомневаюсь, зная его глубокую порядочность — не откажется подтвердить мои слова. — Автор.).