- М-да, - изрекла Сэм, ещё раз окинув взглядом зал для гостей и кухню.
- Что? – уточнил я, хотя всё было понятно без слов. Хозяйка предупреждала, что трактир сильно запущен, но мы недооценили масштаб катастрофы. Столы сдвинуты все в один угол, словно пытаются согреться, стулья и вовсе свалены в кучу. Температура – не выше, чем на улице, на полу – засохшие следы от ботинок, пыльно, в кухне к посуде и мебели противно прикасаться. Хорошо хоть нет паутины и тараканов – не живут мои друзьяшки в таком климате. Работа предстоит колоссальная. Но я не жалуюсь – главное, что нашлись добрые люди, готовые помочь нам. Так почему бы не помочь им?
Сэм отыскала где-то швабру, с белым свалявшимся мехом вместо тряпки, подозрительно похожим на шерсть этих скоротопов, которые чуть не позавтракали нами. Я принялся расставлять столы и стулья, а она прямо-таки с вдохновением мела пыль.
- Каково быть разжалованной из принцессы в горничные? – ехидно спросил я.
- Хочется начистить кому-нибудь кабину, - усмехнулась она, махнув на меня шваброй, так что пыль заплясала вокруг меня, тускло сверкая в свете, проникающем сквозь немытые окна. Я с невинным видом пожал плечами и как бы невзначай добавил:
- По статистике, каждый второй отмывает кухню. Я не отмываю, - и посмотрел на неё, скромно упиваясь одержанной победой.
- Ну, уж нет! – возмутилась она, - со мной эти детские игры в «чур не я» не проходят!
Я тяжело вздохнул, словно приговорённый к смертной казни, и мы пошли оттирать разные пригорелости и протухшие потёки. Тут энтузиазма у нас поубавилось – уж больно было блевотно.
- Хочу домой, смотреть вестерны, а вот этого всего не хочу! – Ворчала Сэм, - И вообще – большие девушки для работы, а маленькие – для любви.
- Ого, вот это сентенция. А плоские для чего?
- Для выцарапывания глаз! – оскорблено прошипела она. Я только посмеялся беззлобно. Всё же надо отдать должное Сэм - она не корчила из себя принцессу, а выполняла всю работу без жалоб, хоть и неумело.
Мы провозились весь остаток дня: вычистили кладовку, перетащив туда свежие припасы и выбросив то, что испортилось, вычистили от золы печку на кухне и камин в зале. В кладовке же, я обнаружил запасы угля, но мы пока не мёрзли, оттого что согрелись от работы, и добрая тётушка Шильда выдала нам по тёплой куртке. Только в погреб мы зайти не смогли – слишком уж там воняло. Там находилось что-то вроде маленькой плантации грибов.
Уже затемно мы позаимствовали немного из трактирных запасов и приготовили ужин, а потом поднялись на чердак. Это оказалось длинное помещение с низким потолком, разделённое на две комнаты – одна была от пола до потолка завалена всяким хламом (мы решили, что разберём её завтра, так как сил уже не осталось), а вторая была пуста, только у стены стояла крошечная железная печка.
- Буржуйка! – обрадовался я.
- Сам такой! – живо откликнулась Сэм.
- Да я про печку, она так называется. Давай её растопим на ночь. Ты умеешь?
- У нас в особняке был камин, - ответила она, - вряд ли это сильно отличается, а с ним я обращаться умею.
Я принёс из кладовки угля, нашёл даже спички на кухне, частично отсыревшие, Сэм долго колдовала над печкой, задымив всю комнату, так что пришлось открыть единственное маленькое окошко, и в итоге наши усилия увенчались успехом. Хорошенько пошарив на чердаке, мы обнаружили два доисторических матраса и пару не менее антикварных одеял. Обе древние реликвии источали тонкий изысканный аромат пыли и крысиного помёта.
- Аппетитного мало. Завтра постираем, - резюмировала Сэм. Доев скромный ужин из солёного мяса и сушёных грибов (то же самое было и на завтрак; да и откуда в таком климате взяться овощам?), мы устало улеглись на старых матрасах, подняв облако пыли.
- Подумать только: если бы твой отец не пригласил меня пожить у вас, я бы до сих пор сидел у себя дома, а не в этих роскошных апартаментах! Кстати, может, хоть ты разъяснишь мне эту загадку – почему он вдруг так озаботился моей судьбой, ведь мы ни разу в жизни даже не виделись!
- Тебе это, скорее всего, покажется незначительным, но отец почти помешался на этом. Всё, что говорила моя покойная мать, для него свято. Она как-то рассказывала, что у её «милой непутёвой сестрёнки» (так она обычно называла твою маму) родился сын. Затем она выразила беспокойство, о том… Ну…
- Что моя маман не сможет воспитать меня по-человечески? – усмехнулся я.
- Вроде того. Сказала, что обещала твоей маме присмотреть за тобой, если с той что-нибудь случится.