– Я не позволял ей уезжать, – наполнил Мэтт. – Стефани отвезла ее.
Взгляд его сестры дрогнул:
– Она попросила меня об этом.
– И ты решала, что, убрав ее с дороги, получишь девочек раз и навсегда. – Он подошел щ сестре вплотную и заглянул ей глаза. – Мои дочери останутся здесь, со мной. Понятно?
– Ты говорил, что если не сможешь найти помощницу, то будешь вынужден…
– Я их отец, – сказал он, смягчая голос, чтобы Стефани не заплакала. Он не выносил, когда она плачет. – Нужно, чтобы они росли в своем собственном доме.
– Я как раз и хотела тебе помочь. – Она протянула к нему руки, и он прижал ее к себе. Рут повысила голос:
– Ради Бога, Стеф, оставь Мэтта в покое, найди какое-нибудь другое применение своим материнским чувствам, усынови детей, не имеющих родителей. Таких, ей-Богу, немало.
– То же самое говорит и Клей, – всхлипнула Стефани. – Я просто подумала…
– … что могла бы получить моих девочек, – закончил за нее Мэтт. – И, возможно, так оно и было бы, если бы Эмма… Эмили… не отказалась от работы.
– Верни ее, – настаивала Рут. – Она еще не закончила свое покрывало.
– Нет, – сказал Мэтт.
Он собирался провести остаток этого дня вне дома. Он намерен работать до изнеможения.
– Упрямый дурак, – сказала Рут, указывая на него тростью. – Она была хорошая девушка.
Терпение Мэтта лопнуло:
– Она появилась в Линкольне за несколько часов до того, как я ее встретил. Она поехала ко мне домой. Под фальшивым именем. С фальшивой историей. Она обманула нас, Рут.
– А еще она чертовски хорошо о нас заботилась, – напомнила ему тетя. – Я не слышала ни одной жалобы с твоей стороны.
– Нет, – согласилась его сестра. – В действительности было, по-моему, совсем наоборот. Ты ведь хотел поцеловать ее, когда я вчера входила, не так ли?
Он не только целовал Эмили Грейсон, он сделал гораздо больше, но, черт возьми, он не намерен обсуждать со своей родней собственную сексуальную жизнь. Мэтт схватил шляпу и нахлобучил себе на голову.
– Я ушел.
– Глупец, – сказала Рут. – Позволить уйти хорошей женщине. Только из-за своей гордыни.
Эти слова остановили его. Он обернулся и еще раз посмотрел на свою тетю:
– Разве этот отъезд на моей совести?
– Ты влюблен в нее.
Стефани выпучила глаза:
– Влюблен?
– Вот именно. И он считает, что она просто поиграла с ним в любовь, и все. – Рут покачала го ловой. – Ты совсем не понимаешь женщин, Мэттью. Только потому, что Патти…
– Не впутывай ее сюда.
Рут вздохнула:
– Эмма, Эмили, как бы ее ни звали, но ты любишь ее. И ты заставил ее уехать. Так что все на твоей совести.
– Эмили Грейсон собиралась замуж за другого. Она, должно быть, любила его. Когда я ее встретил, на ней все еще было подвенечное платье.
– Так вот что втемяшилось в твою башку? Женщины, знаешь ли, иногда передумывают. – Она погрозила ему тростью. – Она не любила этого Ченнинга, кем бы он ни был. Она не вышла за него замуж.
– Выйдет, – сказал Мэтт, зная, что даже теперь она может вернуться в Чикаго. Сегодня вечером он увидит ее по телевизору.
Мэтт считал, что ему лучше покинуть дом и попинать изо всех сил старый трактор, иначе он не выдержит. Меньше всего на свете он хотел думать сейчас о любви. Если когда и решит отправиться за Эмили, то это будет его, и только его, дело.
– Отсюда замечательный вид.
– Да. – Эмили даже мельком не скользнула взглядом по высоким окнам, откуда открывался вид на озеро, хотя Паула, казалось, была им зачарована. Еще бы: она с Фредом жила в соседнем здании.
– Он заедет за тобой, – уверяла ее подруга. – Сегодня вечером ты идешь с ним на обед, верно?
– Да. – Ее отец понял, что Эмили не собирается больше подчиняться его приказам, и сменил тактику. Сказал, что беспокоится за нее. – Отличная возможность дать снимок в прессу – воссоединенные отец и дочь.
Эмили осмотрела пустую квартиру. Завтра ей нужно будет подписать документы об аренде, а потом вместе с Паулой она возьмется за обустройство интерьера. Сегодня они снимут мерку с окон, чтобы заказать шторы. Это будет её первое собственное жилище. Если не считать того, что было на ферме.
– Ты могла бы вернуться, – осторожно вымолвила ее подруга.
– Я больше не могу жить дома. При удобном случае отец снова заберет власть в свои руки, я и оглянуться не успею.
– Я не это имела в виду…
– А-а…
– Ферма, Эмма. Дети. – Паула взглянула поверх плеча Эмили и вздохнула. – Я не хочу говорить о…
– О фермере? – спросила Паула, улыбаясь. – Не удастся. По-моему, он у тебя за спиной.
Эмили обернулась и увидела стоящего в дверях Мэтта. На нем была толстая замшевая куртка, его волосы были взъерошены. Он не улыбался.
– Что ты здесь делаешь?
– Твой отец дал мне этот адрес. – Он посмотрел на Паулу, ступил в комнату и протянул руку: – Я Мэтт Томсон. Рад с вами познакомиться.
– Паула Ланкастер. – Она пожала ему руку и обратилась к Эмили: – Позвони мне позже.
Ее туфельки на высоких каблуках процокали по мраморному полу. Она закрыла за собою дверь, оставив Эмили наедине с Мэттом в пустой комнате.
– Что ты здесь делаешь, Мэтт? – Она сцепила руки, чтобы он не заметил, как они дрожат. Он не сводил с нее глаз.
– Я приехал просить тебя вернуться.
– Ты предлагаешь мне работу?
Он покачал головой.
– Я предлагаю тебе выйти за меня замуж.
– Замуж? – повторила она, надеясь, что не ослышалась. – У тебя осталось то подвенечное платье, да?
Она не ответила на этот вопрос.
– Если я когда-нибудь выйду замуж, то за тако го мужчину, который будет любить меня ради меня самой. Не потому, что ему нужна жена, чтобы победить на выборах. Не потому, что ему нужна мать для его детей.
Так. Она произнесла речь, которую репетировала множество раз на тот случай, если Мэтт попросит ее уехать с ним. Теперь он может уходить.
– Моя жена оставила меня. Она полюбила другого. И даже не знала, чей это ребенок, которым она беременна, – мой или его. Дороги развезло, она ехала слишком быстро, произошла авария. – Мэтт пристально следил за выражением лица Эмили. – Я никогда не думал, что захочу жениться вновь, но если захочу, то это будет только по любви, а не по какой иной причине.
– Это вполне справедливо.
Однако он не сказал, что любит ее. Она ожидала услышать именно эти слова. Мэтт глубоко вздохнул.
– Я попросил благословения у твоего отца, – продолжал Мэтт. – Я знаю, это старомодно, но подумал, что это нужно сделать. Кажется, и он, и девочки прекрасно поладили друг с другом.
Эмили не попыталась даже вникнуть в его слова.
– Ты привез девочек с собой?
Мэтт пожал плечами.
– Стефани предложила взять их к себе, но я счел, что их присутствие на свадьбе необходимо.
– Я не выхожу за тебя замуж.
Он помрачнел.
– Ты уладила дела с Ченнингом?
– Нет. – Она невольно улыбнулась, глядя на его лицо. – Кена я не интересую. Он… в общем… он голубой.
– Голубой…
– Он целовался с другим мужчиной… со своим лучшим другом… перед свадьбой. Вот почему я сбежала. Я не хотела, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Кен хороший человек и заслуживает того, чтобы никто не лез в его личную жизнь.
– А ты заслуживаешь мужа, – сказал фермер, обнимая ее крепче. – Поэтому возвращайся в Небраску.
– Ты любишь меня?
– Разве иначе я был бы здесь?
Эмили вздохнула:
– Пожалуйста, просто скажи эти слова, хоть однажды.
Мэтт улыбнулся. И поцеловал ее долгим волнующим поцелуем.
– Я люблю тебя, Эмили Грейсон. – По его губам вновь скользнула улыбка. – Так как же? Теперь ты выйдешь за меня замуж?
– Произнеси их снова, и получишь ответ.
– Я люблю тебя. В радости и в горести, в богатстве и в бедности, в ковбойских сапогах и в балетных туфельках. – Он коснулся ее щеки. – Так как же?
Эмили прижалась к его груди.
– Мэттью Томсон, отныне у тебя есть жена.