После второго стакана один из немцев свалился и уснул. Второй обнял венгерского солдата и пытался запеть какую-то песню, но вскоре также лег и затих. Ездовой натянул вожжи и стал нагонять колонну. За ним рысью поскакали Додек, Володин и Чубон.
— Вот и языки есть, — с довольным видом сказал Володин.
— Не знаю, будет ли только возможность возиться с ними, — заметил Додек.
Отъехав километров пять от Велке Ровно, колонна повернула на запад и направилась по извилистой горной дороге, держа курс на Чадские леса.
К расположению партизанской бригады батальон добирался почти целую ночь. Особенно трудно было продвигаться гужевому транспорту.
Узкие горные тропинки, которые встречались почти на всем пути, требовали расчистки. Чтобы продвинуться на несколько километров вперед, солдатам зачастую приходилось рубить или спиливать деревья. К тому же, крутые горные спуски, а порой и обрывы заставляли их объезжать эти места, чем также задерживалось продвижение.
Солдаты шли молча. Они старались точно выполнять все распоряжения своего командования.
На рассвете батальон добрался к высоте 1370, где и находилась партизанская бригада.
Шеверев расположил батальон на привал, а сам вместе с Яном Додеком и командиром батальона Загонем направился к штабу бригады.
На подъездной дороге неожиданно из-за густых елей появились три автоматчика с красными ленточками на шапках. Наставив автоматы на всадников, они скомандовали: «Руки вверх!»
— Да ты что, своего начальника штаба не узнаешь? — улыбнулся Шеверев, обращаясь к переднему.
— Какой вы начальник штаба в гитлеровской форме? — хмуро ответил тот.
— А почему же пароль не спрашиваешь?
Позже выяснилось, что в секрете находились партизаны-новички, которые до этого еще не видели ни Шеверева, ни Додека.
Все же руки вверх Шевереву поднять пришлось, и только после этого он назвал пароль. Несмотря на все это, партизаны потребовали от всадников спешиться и следовать вперед.
— Да вы что, очумели? — раздался чей-то голос.
Шеверев обернулся и увидел партизана Боцыка.
— Это же наш начальник штаба бригады! — воскликнул Боцык и бросился обнимать Шеверева.
Все недоразумения были тут же утрясены. Теперь и новички не сомневались уже в том, что человек в форме майора венгерской армии является их начальником штаба.
— За бдительность вы достойны похвалы, а вот пароль спрашивать надо, — миролюбиво сказал Шеверев новичкам. Те виновато поглядывали на него исподлобья. Видно, на всю жизнь запомнилась им первая встреча с начальником штаба бригады Шеверевым.
Партизаны направились в дом лесника, где был расположен штаб партизанской бригады. Все радовались успехам проведенной Шеверевым боевой операции. Я здесь же вызвал к себе радиста Маслова и вручил ему текст радиограммы на имя начальника штаба партизанского движения генерал-лейтенанта Строкача. В радиограмме также сообщалось о проявленной отваге и героизме чехословацких патриотов — Яна Додека, Павла Ворачека и Эдуарда Боцыка.
Вскоре возле расположения штаба был выстроен полностью весь венгерский батальон.
Необходимо было «расквартировать» бывших солдат, а ныне — партизан бригады «Родина». Тут же был выделен переводчик, через которого мы могли вести разговоры с венграми.
Когда я вышел из дома лесника, ко мне подошел командир батальона Миклош Загонь и четко отрапортовал, что партизаны второго батальона построены.
Венгры дружно ответили на приветствие. На их головных уборах уже красовались алые ленточки. Оказывается, Жидик еще задолго до перехода к партизанам прятал у одного жителя деревни Высока два красных полотнища, и вот теперь из них в спешном порядке были нарезаны традиционные партизанские ленточки, украсившие головные уборы нового пополнения бригады.
Командиром венгерского батальона был назначен Миклош Загонь. В торжественной и волнующей обстановке прошла церемония принятия новичками партизанской присяги, текст которой был переведен на венгерский язык Яном Додеком и Эдуардом Боцыком.
«Кровь за кровь, жизнь за жизнь, за убитых матерей и детей, за сожженные города и села… Я клянусь», — снова звучали торжественные слова в лесу.
После окончания церемонии венгры были размещены в оборону. Они сразу же приступили к сооружению оборонительных рубежей и новых лесных жилищ.
Тем временем мы с начальником штаба направились в домик лесника к радистам. Радисты у нас были на особом счету, и им была выделена почти единственная пригодная для жилья комната. Правда, Маша Дубинина и Иван Маслов были нетребовательны и быстро приспосабливались к любой обстановке. Нередко их походную палатку можно было видеть под толстыми деревьями или грудой камней. И все же мы всегда старались создать им максимально удобные условия для работы.