Оказалось, что каратели, пробравшись к месту, где ранее находились партизаны, окружили его и открыли ураганный огонь, но вскоре убедились, что лагерь пуст. Тогда они прочесали лес, никого не обнаружили и направились обратно к штабу полка.
По пути, услышав взрывы и сильную стрельбу в Бабич-Покутье, каратели послали туда разведку. Им доложили, что село занято регулярными частями Советской Армии и партизанами, которых насчитывается около 10 тысяч человек, и что в селе находятся также танки и самоходная артиллерия. Были ли фашистские разведчики в селе, никто этого не видел, но факт то, что каратели были перепуганы до смерти и больше здесь не появлялись.
Отдыхать пришлось недолго. Около двух часов дня в штабную комнату зашла старшая радистка соединения.
— Вам радиограмма, — доложила она, протягивая командиру листок исписанной бумаги.
Генерал-лейтенант Строкач сообщал, что советские поиска и чехословацкая бригада находятся на подступах к городу Свалява, и предлагал сообщить план боевых операций по выведению из строя путей отхода фашистских войск.
Еще вчера разведчики доложили о сооружении фашистами оборонительных рубежей в населенных пунктах Пасека, Ряпидь и Чинадиево.
В конце радиограммы указывалось, что конкретное задание будет сообщено завтра, после получения ответной радиограммы.
Партизанам-десантникам хорошо была известна мудрая дальновидность начальника штаба партизанского движения Тимофея Амвросиевича Строкача. Он никогда не издавал приказов, оторванных от конкретных обстоятельств и условий, в которых находилось то или иное партизанское соединение. Глубоко изучив боевые операции, намеченные по инициативе командования отрядов, бригад и соединений, он выбирал самое главное и только тогда разрабатывал очередное задание, требуя безусловного его выполнения. Бывали и такие случаи, когда задания диктовались стратегическими планами штаба фронта, армии. Но во всех этих случаях деятельность партизан в тылу противника искусно и умело координировалась. Не удивительно поэтому, что Тимофей Амвросиевич и на этот раз потребовал прислать ему план боевых операций. Русин принялся за изучение обстановки, в которой приходилось действовать соединению. Самым больным местом сейчас он считал концентрацию фашистских войск в населенных пунктах Чинадиево и Ряпидь.
— Передайте радиограмму: «Соединение уходит для уничтожения группировки войск противника в районах Чинадиева и Ряпиди», — сообщил он радистке.
Не успела уйти радистка, как он уже беседовал с начальником штаба. Стендер словно чувствовал, почему так срочно вызвал его командир. Он был неплохим стратегом.
— Что, начнем с Чинадиева и Ряпиди? — спросил он с улыбкой.
— Вот по этому вопросу я и вызвал вас, Иван Петрович, — ответил командир.
Стендер был гораздо старше своего юного тогда командира, и Русин всегда называл его по имени и отчеству.
— Вам придется двинуться на Ряпидь, Иван Петрович, — сказал Русин и стал подробнее разъяснять задание.
Стендер хорошо понимал всю ответственность и сложность боевой операции. Он знал, что у Ряпиди полно фашистских войск. Для выполнения задания были подготовлены отряды Мишко, Печкана, Зозули и Керечуна. С наступлением темноты партизаны двинулись в поход.
Село Ряпидь находилось километрах в девяти от места расположения партизанского соединения, среди гор, поросших лесом и кустарниками. Аккуратные, в несколько рядов, домики с хозяйственными пристройками среди роскошных деревьев и виноградников скорее напоминали не село, а дачный поселок. Рядом с северной стороны протекала быстрая и бурная река Латорица.
Никогда еще жители не видели в своем селе такого большого скопления войск. Только за последние два дня в Ряпидь прибыло около трех тысяч солдат. Приходили они небольшими группами — по пятьдесят, сто человек.
— Видать, бегут от красных, — поговаривали старики, наблюдая за колоннами оборванных, небритых и грязных вояк.
Почему они скопляются в Ряпиди, никто вначале не знал. Почти каждый дом был до отказа набит постояльцами. Дело дошло до того, что фашисты бесцеремонно выгоняли хозяев на двор, а сами занимали их дома. Они по целым дням пьянствовали, грабили население. Только в крайние домики, примыкающие к лесу, вояки боялись наведываться. Они уже хорошо знали, что такое партизаны.
Когда за селом начали рыть траншеи, народ заволновался. Всем стало ясно, что венгерско-фашистские войска готовятся к сопротивлению.
Поздно вечером партизаны подошли к Ряпиди. Холодный осенний ветерок подул с гор, пахнуло осенними заморозками. Шумела неугомонная Латорица, звеня на перекатах камнями. То в одном, то в другом конце села слышались пьяные выкрики солдат.