Тем временем фашисты пустили в ход минометы и усилили пулеметный огонь. Войтило подал команду отступать.
Батальон Яна Чубона встретил гитлеровцев одним из первых. Здесь было много партизан-новичков, впервые принимавших участие в таком жарком бою. Разведчики доложили, что именно туда немцы бросили крупные силы, и я поспешил к оборонительным рубежам Чубона.
Оборона здесь тянулась среди скал, где были неплохо замаскированы пулеметы.
— Двое убиты, — доложил Чубон.
На правом фланге обороны в сторону гитлеровцев неслись беспрерывные автоматные очереди.
— Кто у тебя там? — спросил я.
— Это взвод Яна Додека.
Вместе с адъютантом я направился короткими перебежками туда.
— Содруг велетель, осторожно! — крикнул Додек. — Там простреливается!
Мы укрылись за скалу, и сейчас же на том месте, где мы только что находились, разорвалось несколько мин.
— Кто это у тебя так щедро строчит из автоматов? — спросил я Додека.
— Да это новички!
Я подполз к камню, из-за которого доносились беспрерывные автоматные очереди.
— Ты кого свинцом поливаешь, немцев или камни? — сердито крикнул я молодому партизану. Тот ошалело обернулся.
— Да их там много! — ответил он, растерянно мигая.
— Сейчас же переведи на одиночные и стреляй в цель, а не впустую!
Мы поползли дальше. Немцы подтянули артиллерию и минометы, начали усиленную артподготовку. Раненых отправляли в тыл, к Виллу Поспелову.
Шесть раз до наступления темноты гитлеровцы подымались в атаку, но все они были отбиты. При каждой атаке мы пускали в ход противотанковые гранаты, оглушительные взрывы которых заставляли фашистов откатываться назад.
Противник подтягивал все новые резервы, пополнял свои боеприпасы, и к концу дня ему удалось окружить бригаду.
У нас же боеприпасы, полученные с Большой земли, были наполовину израсходованы, появилось много раненых, выбывших из строя.
К вечеру гитлеровцы прекратили атаки. Видимо, они решили, следуя своей пунктуальности, ждать до утра.
В радиограмме генерал-лейтенанту Строкачу я сообщил о создавшемся положении. Вскоре мы получили ответ. Нам приказывалось прорвать этой же ночью кольцо, а пути отхода заминировать.
Как только стемнело, я созвал совет, пригласив на него, кроме штабных работников, и командиров батальона. Мы начали с Мельником планировать место прорыва. На карте были видны сплошные массивы.
— Я думаю, лучше всего прорваться на юг и выйти на Яворник, — предложил мой заместитель Янушек. Он вырос вблизи этих лесов, и никто лучше его не знал окрестностей.
Необходимо было найти надежное место для излечения раненых. Этим местом действительно могли быть обширные лесные массивы Яворника.
Прорыв был поручен батальону Яна Чубона, за ним должны были выйти остальные. Раненых намечалось вывезти сразу после прорыва. Мною также был отдан приказ о заминировании подъездных дорог.
Операция была назначена на 3 часа ночи. После короткого совещания командиры батальона разошлись по своим местам. Началась усиленная подготовка. Партизаны приступили к минированию дорог и путей подхода к лагерю.
В штабной курень был вызван командир штабного взвода Милан Свитек.
— В тыл гитлеровцев пробраться сможете? — спросил я его.
— Один или с группой?
— С группой.
— Попробую.
Свитеку была поставлена задача с группой в 6 человек пробраться в тыл гитлеровцев и укрепить мины на больших деревьях.
— На какое время поставить механизмы? — спросил Свитек. Этот вопрос был очень важным, и мы долго совещались, пока не пришли к единому мнению.
После инструктажа Свитек со своей группой ушел к линии нашей обороны, а затем ползком направился в сторону гитлеровцев.
Шел дождь, мы все промокли и замерзли. Наступили самые трудные минуты. Комиссар Мельник только что вышел от радистов: по радио было передано о новых победах советских войск на фронтах, и он спешил рассказать об этом партизанам. Вместе с политработниками батальона, рот и взводов он провел с партизанами краткую беседу.
В штаб бригады он возвратился в полночь. В это время я совместно с штабными работниками Янушеком, Богдановичем и Резником разрабатывали план выхода из окружения. Вскоре в штабной курень зашел комсорг бригады Иван Маслов.
— Считаю необходимым провести перед боем краткое комсомольское собрание, — сказал он.
— Правильно, Ваня, — поддержал его комиссар.