Выбрать главу

Но писать о них я не буду, как не буду писать о парке Гуэль и о других строениях безумного и — без сомнения — великого каталонца, потому что — как это ни печально — произошло то, что и должно было произойти.

Я слишком много читал обо всем этом, хотя бы у того же Вайля.

И мне слишком много рассказывали.

А потому реальность оказалась не столь впечатляюща, как предшествующие иллюзии.

То есть все это в жизни не такое большое, не такое величественное и как бы это сказать, — в общем, в жизни все это чуть-чуть смешное.

Или нереальное.

Вот Храм Гроба Господня в Иерусалиме в жизни намного более величественен, чем в иллюзиях.

А Саграда Фамилия — наоборот.

Так что лучше опять перейти к кофе.

10

Пара очень пожилых голландцев,

бабушка — божий одуванчик, плавает как рыба,

как дельфин, как постаревшая русалка, что всю жизнь

мечтает об одном — быть с принцем до конца…

А принц намного старше, ему за восемьдесят,

он в воду уж не входит, а бродит по окружности бассейна

и щелкает на фото свою русалку,

а бабушка-голландка все плещется и плещется в бассейне…

11

Уже после того, как нас провезли по всей Барселоне и мы побывали даже на самой ее верхней точке, той, где сейчас военный музей, а раньше, при Франко, была тюрьма (но и до Франко там тоже была тюрьма), и я насладился потрясающим видом на барселонский порт, где, чуть подернутые туманом, стояли у причалов несколько огромных океанских лайнеров, один из которых внезапно разродился басовитым и наглым гудком, отчего у меня к горлу внезапно подкатил ком и отчаянно защемило сердце, впрочем, как это всегда бывает у меня при виде таких вот океанских лайнеров, пусть даже они молча проходят мимо где-то по линии горизонта, так вот после всего этого автобус отвез нас в самый центр, к площади Каталония, и нам предоставили личное время.

Два с половиной часа.

Через два с половиной часа мы должны были опять сесть в автобус и поехать в сторону побережья, в милейший городок Бланес, где на улице Родоредо находится тот самый ресторанчик «Mar Vent», в котором я и пишу сейчас — мысленно пишу — эти записки.

То есть описываю свой средиземноморский роман, постоянно ловя себя на той мысли, что до главного — того, о чем всерьез задумался поздним летом високосного двухтысячного года, гуляя со своим далматином по зачуханному уральскому пригородному леску — еще и не добрался.

До мысли о том, почему мне плохо в том месте, где я живу всю свою жизнь и почему я чувствую себя здесь чужим.

Яснее не скажешь.

А пока все же лучше опять перейти к кофе.

Оставшись вне автобуса, пробежав в поисках туалета и найдя его, хотя и не без труда, то ли на втором, то ли на третьем этаже фешенебельного торгового центра со странным названием «Английский дворик», вновь оказавшись на обочине площади Каталония, миновав знаменитое на весь мир — оно было самым первым в мире и ныне ему уже тридцать лет — «Hard Rock Cafe», подойдя к самому началу самого экстравагантного барселонского бульвара Рамбла, идя по которому можно было упереться в памятник Колумбу, за которым и был тот самый порт, на который я до комка в горле и щемления в сердце любовался у подножия военно-морского музея каких-то сорок минут назад и где меня ждали (буду надеяться, что ждали) целых три огромных океанских лайнера, я вдруг понял, что ни жена, ни дочь идти по Рамбле к порту совсем не хотят.

Им захотелось на шопинг, и мне ничего не оставалось, как понуро побрести за ними.

В сторону бульвара Ангелов, который чуть в стороне от Рамблы, а там по какой-то улочке, по обе стороны которой шли нескончаемые обувные магазины.

Ибо дочери была нужна обувь, и лучше из Барселоны.

Я впал в ярость, голову заклинило, глаза налились кровью, я немногим отличался от картинки быка с ближайшей афиши, возвещающей о грядущей корриде.

То ли на седьмом, то ли на восьмом магазине меня прорвало и я заявил, что больше никуда не хочу. Что лягу сейчас под ближайшей стеной и там и буду лежать оставшиеся — уже сколько? полтора? — так вот, оставшиеся полтора часа. Я рыл барселонский асфальт копытами, я бил хвостом, я хотел всадить хоть в кого свои острые бычьи рога.

— Он сумасшедший! — сказала дочь.

— Ты сумасшедший! — заявила жена.

Я повернулся и влетел в незаметную дверь по соседству.

И в нос мне ударил абсолютно божественный запах.

Запомните этот адрес: улица Портаферисса, дом 22. Магазинчик, называющийся «Jamaica coffee shop», естественно, что чек я сохранил так же, как и свой первый счет из ресторанчика Мануэля.