Я их уламывал, просил,Все говорил, что вы велели:Насчет злосчастного винаИ что не ваша в том вина,Что вы обидеть не хотелиГиневру дерзостным поступком(Я рассказал про случай с кубком), —Все тщетно… Отменен турнир.Артур предпочитает мир.Притом — отнюдь не для потехи —Он ваши дарит мне доспехи.Как эти латы я надену,Так стану рыцарем мгновенно…Поторопитесь! Я спешуИ вас покорнейше прошуОтдать мне ваше снаряженье,Здесь неуместны возраженья!..»«Ах, вот о чем Артур хлопочет!Скажи, в придачу он не хочетТебе и жизнь мою отдать?И все ж придется подождать.Оставь напрасную надеждуИ береги свою одежду:Такой наряд как раз к лицуСтоль безрассудному глупцу!». . . . . . . . . . . . . . . . . . Воскликнул Гамуретов сын:«Не ты ли — злобный Леелин?Мне мать однажды говорила,Что наши земли разорилаРать беспощадная твоя.А ну, меня попробуй тронь-ка!..»Тогда тупым концом копьяКнязь дурачка толкнул легонько(Мальчишке не желая зла,А так, чтоб даром не хвалился)…Наш дуралей с коня свалился,Из носа кровь ручьем текла…Что стало дальше с глупым малым?..Охвачен гневом небывалым,Он в тот же миг поднялся вновь,Рукою утирая кровь,И дротик свой метнул столь метко,Что в глаз противнику попал.И рыцарь на землю упал,Как с древа срезанная ветка.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Да, смертным холодом сковалоГероя павшего уста…Итак, сбылась твоя мечта!Сними с убитого забралоИ латы красные его,Не опасаясь ничего.И меч возьми, и драгоценныйШлем с этой бедной головы:В нем не нуждается — увы —Кукумберландец убиенный.Чего ж ты медлишь, Парцифаль?Ужель гнетет тебя печаль?Неужто, выиграв сраженье,Ты взять не хочешь снаряженьеТобой убитого бойца?Или страшишься мертвецаТы, славный отпрыск Гамурета?Иль навыка не приобрел?..«Сильнейшего ты поборол! —Раздался голос Иванета. —Здесь все тебе принадлежит:Его копье, и меч, и щит,И этот конь, и эти латы!..»Он обнял юношу, как брата,И снаряженье снял тотчас —От наколенников до шлема —С того, чей гордый дух угасИ чьи уста навеки немы.(Пусть безутешных женщин стонК нам долетит со всех сторон…). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . «Теперь снимай свою хламиду! —Промолвил юный Иванет. —Ты не по-рыцарски одетИ просто шут бродячий с виду!..»Наш мальчик не без огорченьяВнимал словам нравоученья:«Одежду, что дала мне мать,Я и не думаю снимать!Доспехов мне любых дороже —Пусть что угодно говорят —Дурацкий, ветхий сей нарядИ туфли из телячьей кожи!..»И Парцифаль надел впервыеСтальные латы боевые,Сей символ доблести мужской,Поверх одежды шутовской.Затем уселся он картинноНа благородного коня(О, несравненная картина!)И молвил: «Выслушай меня,Друг Иванет. Сейчас свершилосьВсе то, что мне сыздетства снилось:Долг рыцаря исполнен мной.Но — господи! — какой ценой!..Артуру доброму с приветомВручи украшенный портретомСей драгоценнейший бокал.Скажи: не славы я искал.Иные чувства — честь и вера —Мою обуревали грудь.Но заклинаю: не забудьЗлодейских козней лицемера!Да внемлет жалобе моейСветлейший среди королей,И не избегнет страшной карыОбидчик бедной Куневары.Поверь: ее внезапный смехМне как бы предвещал успех.Зачем же царедворец дерзкийСвершил поступок свой премерзкий?За что презренный этот песУдар невинному нанес?(Я разумею Антанора…)Не знаю, скоро иль не скоро,Но отомщение грядет.Всему на свете свой черед…Однако мне пора в дорогу.Прощай. Господь тебя храни!..»И на прощание ониСмиренно помолились богу.. . . . . . . . . . . . . . . . . . Где Парцифаль? Простыл и след.Уже он скрылся за горою…А тело павшего герояПокрыл цветами Иванет,И по законам здешних местСоорудить решил он крест,Всем видимый издалека:Злосчастный дротик ПарцифаляИ поперечная доскаСей скорбный крест изображали…Он в Нантес возвратился вскоре.Король Артур в великом гореВоспринял юноши доклад.Рыдали дружно стар и млад,И всех окутал мрак могильный…Господь, помилуй и прости!..Артур велел перенестиУбитого в свой склеп фамильный.И сам, как говорит преданье,Присутствовал при отпеванье…. . . . . . . . . . . . . . . . . . Должно быть, Итеру назло,