Как это устарело!..Вот посмотрите: Купидон.Своей стрелой мне в сердце онЦелится напрасно —Все это неопасно!..Усвоить надобно сперва:Любовь без Верности мертва!Что там огонь Венерин?Кто любит? Тот, кто верен!Я только Верность, Верность славлюИ словно с праздником поздравлюТого, кто Верность сохранил,Любя, Любовь не уронил!..Кто Верностью запасся,Считай — навеки спасся!... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Но дальше слушайте… Итак,Наш друг Гаван попал впросак.Здесь не отделаться смешком:Он вынужден шагать пешком,А дама скачет на коне!..Об этом с тяжкой болью мнеПриходится рассказывать,Как бы себя наказывать……И вот через недолгий срокОни увидели поток,Разлившийся широко…На левом берегу потокаВеличественный замок встал,Под солнцем золотом блистал,Камнями драгоценнымиНад валами пенными…Поднималась к небесамОгромнейшая башня там,Где в окнах женщины сиделиИ с умилением гляделиНа множество земных красот.Четыреста или пятьсотИх было? Да. Не менее.Все знатного происхождения…Но продолжение — потом.Пока ж — скорее на паром!Скорее переправиться,И все еще поправится!..Вот и паромщик тут как тут…Хоть нрав у Оргелузы крут,Она рукой слегка взмахнулаИ грустно, глубоко вздохнула,Мол, переправь, не откажи,Свое усердье докажи.…Гаван случайно оглянулсяИ чуть в поток не окунулся:Их некий рыцарь догонял!Кто это? Он еще не знал.Но было совершенно ясно,Что рыцарь сей свиреп ужасно,Что в силе он своей уверенИ меч щадить свой не намерен…И Оргелуза молвит: «Ну-с,Сам Лишуа ГивелиусРешил пожаловать сюда!..Никем, нигде и никогдаЕще он не был побежден.В своей победе он убежден.И вы его разубедите,Лишь если сами победите!..При этом следует сказать:Свою мне верность доказатьВы поклялись во что б ни стало.Что ж. Испытание настало.Смотрите, чтоб, не ровен час,Штаны не лопнули у васВо время схватки с перепугу!Ведь вам в бою придется туго…Блюдите рыцарский закон:Тут дамы смотрят из окон!Явите выдержку и сметку!..»…И Оргелуза села в лодку.«Ужель, — вскричал Гаван тогда, —Мы расстаемся навсегда?!О герцогиня, погодите!..»«Мой друг, сначала победите,А уж потом поговорим…»(Нет! Женский нрав неповторим!..)Так отплыла она от брега…Меж тем Гивелиус с разбегаНа друга нашего напал.Гаван сперва чуть не упал,Но сам нанес удар прекрепкий.Копье Гивелиуса — в щепки!Затем копье Гавана — вдрызг!..Осатанелой стали визг:Герои действуют мечами,Сверкая грозными очамиИ с хрипом, тяжело дыша…Гаван вцепился в ЛишуаИ, заключив его в объятья(Отважнейшее предприятье!),Стянул с коня и — наземь — бух!..О, как перехватило дух!..«Убей меня! — несчастный просит. —Смерть избавление приноситТем, кому жизнь уж не мила.Честь, гордость, слава и хвала,Все, все, что было мной добыто,Твоей рукой навек разбито!Я проклят богом и людьми!Так смилуйся же, так снимиС меня тягчайшую обузу!(Он намекал на Оргелузу.)Так не раздумывай! Убей!И сразу станет она твоей!..»Подумал сын отважный Лота:«Не ждал такого поворота!Рехнулся этот господин.Убить? Нет никаких причин!Он дрался, как и я, несчастный,Из-за любви своей напрасной,Из-за мучительной любви…Я не убью тебя! Живи!И жизнь тебе дарую нынеВ честь обожаемой герцогини!..». . . . . . . . . . . . . . . . . . Меж тем паромщик воротился,И к сыну Лота обратился:«Ваш подвиг доблестный ценя,Вернуть вам вашего коняТоржественно мне приказали!..Ах, вы Гевелиуса взялиС неповторимым блеском в плен!..»«Возьмите же его взаменМне отданного Грингульеса…Хотя бы ради интереса…». . . . . . . . . . . . . . . . . . Паромщик ему благодарность принесИ на левый берег его перевез…Однако ту, что так прекрасна,Повсюду он искал напрасно.Она исчезла без следа.Никто не мог сказать — куда…Узнавши об исходе боя,Она от нашего герояСокрылась в сумраке ночном……В свой сказочно богатый домПаромщик пригласил Гавана…Был приготовлен ужин званый.Стол под яствами ломился,Но наш приятель утомился.Он мало пил и мало ел,Он, очевидно, спать хотел…. . . . . . . . . . . . . . . . . . И вправду наступила ночь…Паромщик подзывает дочьИ, не позволяя ей прекословить,Велит немедля приготовитьДля гостя славного кровать:Мол, гость желает почивать…Тут должен я заметить, кстати,Роскошней, сказочней кроватиНикто, наверно, не знавал.О, бархат этих покрывал!Жар одеял и мягкость пухаПодушек, в коих тонет ухо!О, простыней прохладный лен!..Жаль, что Гаван был утомлен.С ним дочь паромщика осталась.И если б не его усталость,Отказа не было б ему…Но он устал… И посемуВ одно мгновенье слиплись очи…А коли так, то — доброй ночи!Пусть сон его господь хранит,От зол его оборонит!..Он спал… А за окном светало,И утро новое настало.