— Ничего страшного. Ожидаю вас, в любое время до восьми вечера по указанному адресу.
Голос был благожелательным, и это прибавило мне хорошего настроения. Геликоптеропорт был далеко от берега, но такси до небоскрёбов домчало меня за пятнадцать минут. Мы остановились у одного из наиболее старых и не самого высокого из небоскрёбов — этажей тридцать в стиле местного ар-деко с характерными арками и псевдорусскими элементами.
И только когда я увидел скромную по размерам, но позолоченную табличку на входе: «Императорские железные дороги» и позвонил снова — паззл сложился.
— Вильям? Это же вы!
— Да-да, вы меня не узнали? Богатым буду, стало быть. Сейчас спущусь.
Я присел на диване в холле, перед турникетом, он вскоре спустился, неся в руке достаточно аляпистого вида подарочный пакет. Одет он был в серый производственный халат, который носят инженеры, работающие с электроникой — совершенно непохожий на строгий костюм, в котором я его видел до этого.
— Вы попали на обеденный перерыв, позвольте угощу вас кофе из автомата, — сказал он, сбегал и принёс дымящиеся стаканы.
Я тем временем подготовил бланки — заказ ещё не был оплачен, также не была посчитана стоимость доставки.
— Вы специально выбрали меня курьером, или там получилось? — спросил я.
— Да, я написал комментарий к запросу — прошу передать заказ Эльдару, фамилию не запомнил. Мне показалось, что это будет и вам интересным.
Пакет был небольшим и лёгким, я приподнял и взвесил его в руке.
— Овладевает любопытство? — усмехнулся Вильям.
— И это тоже. Я понимаю, что вы можете не указывать подробностей, а просто назвать груз «подарком» в документах, но мне всё равно перед вручением придётся его досмотреть на предмет чего-то запрещенного.
— Понимаю, таков регламент. Давно уже не отправлял ничего «курьеркой», позабылось. Давайте покажу.
Он достал подарочную коробку с надписью «хрупкий груз» из пакета, раскрыл упаковку и развернул пупырчатый полиэтилен.
Внутри была матрёшка. В характерном стиле японских мультфильмов она изображала Аямэ Мико — в разных сценических костюмах. На первой она была в утеплённом полушубке — с позолотой и парой драгоценных камней. Вильям раскрыл верхнюю матрёшку, показал вторую — там был строгий костюм и электрогитара. Третий слой — лёгкое платье с цветочками, а перед тем, как распаковать самую маленькую, четвёртую матрёшку, Вильям прокомментировал:
— Хм… тут… несколько пикантно.
Четвёртая матрёшка изображала певицу в бикини с сердечками. И, конечно же, в очках. Мне тут же вспомнились те порнографические распечатки, которые я обнаружил в сейфе свой спальни. То, с каким трепетом и смущением суровый инженер-безопасник показывает это творение — стало немного смешно. С другой стороны, судя всем, это было нечто сокровенное, а значит, я производил впечатление человека, которому можно доверять.
Попутно я задействовал артефакторный навык и проверил — предмет и пакет были «пустыми», без каких-либо технологических и магических закладок, обнаружилась лишь открытка, лежащая на дне пакета.
— Сами? — спросил я.
— Изготовил? Нет, что вы. У меня нет такого таланта. Я лишь писал техническое задание, а изготовила супруга одного местного коллеги.
— Почему не вручите сами? Работа?
— Увы, да. Я завтра отбываю из Казанцева на строительные участки. Была небольшая надежда, но всё равно решил подстраховаться. Конечно, очень хотелось бы оказаться на концерте — последний раз был три года назад, в Алма-Ате, с тех пор уже два новых альбома.
— Понимаю. А о доставке вы договорились напрямую с ней?
— Нет, конечно, списался ещё на большой земле с помощником её концертного директора. С её миллионной аудиторией фанатов. Эх… Аямэ, — он вздохнул. — Сколько крыш снесла! Тайная влюблённость половины мужчин моего поколения. И вашего, возможно, тоже.
— Признаюсь, был большим её фанатом, — кивнул я, не уточнив, что фанатом был не вполне я, а мой реципиент. — Помню, ещё в лет четырнадцать повесил в спальне постер с нею.
— А сейчас?
Я едва не сказал «вырос», но вовремя сообразил:
— По прежнему отношусь с уважением. Жизнь стала сложнее, перешёл на что-то потяжелее.
— Например?
— Ну… «Кобыла и безумные кашевары», например, — вспомнил я несколько названий. — «Тролль пьёт эль». «Vierge de fer» недавно тут нашёл.
Вильям поморщился.
— «Железная дева»? Это, кажется, мьюзик де-конкрете. Неплохие, но слишком утяжелённые, как по мне. Так, того и гляди, можно докатиться до ужасов вроде «Кровавых охотников за бюрократами».
Кивнул и о том, что был на их концерте, тактично умолчал. Мы заполнили бумаги. Поскольку мне предстояло две ночёвки, стоимость доставки оказалась немаленькой — четыреста пятьдесят имперских рублей, которые я тут же получил наличкой.
— Её группа прибывает в Аксюткинск завтра утром, концерт вечером. В заявке телефон помощника концертного директора, он назовёт вам точное время, когда вы сможете встретиться. Ах, да. Чтобы вам было удобнее и проще оказаться на концерте — а то, знаете ли, желающих очень много — я вам приобрёл билеты.
Он достал два разноцветных бланка.
— О, это такая честь. Ещё и в ложу со столиками. Но зачем два?
— На всякий случай, если вас будет двое курьеров, ну, в таком случае, можете позвать знакомую девушку. Либо передарить или продать.
Я вздохнул и признался — больше чтобы поддержать общий романтический тон беседы.
— Увы, та, которую я бы хотел сводить — далеко, в метрополии. Спасибо, найду достойное применение.
— Рад работать с вами, — Вильям пожал руку. — Счастливого пути. Если будет возможность — сообщите.
Лёг рано и выспался вдоволь в дешёвой ночлежке на окраине, на половине дороги в геликоптеропорт — с учётом сдвига часовых поясов в семь утра встал как огурчик, позавтракал в номере и вызвал такси, но девушка-оператор сказала:
— Ой, извините. Временно на ваш адрес не вызывается. У вас там чрезвычайное происшествие.
— В смысле? Что случилось? — я насторожился.
— Кажется, зверь. Точно не известно, уточняем. Перезвоните через десять минут.
Я выглянул из окна, в темноту. Отель стоял немного на отшибе от трассы до геликопорта, его отделяла небольшая лесополоса, расширяющаяся в полноценный лес. И на выезде примерно в двухстах метрах от отеля я увидел скопление машин — парочка с мигалками, не то пожарных, не то армейских, по обе стороны трассы стояли пробки, прерывающиеся недалеко от лесополосы.
А ещё я увидел танк, стоящий на трассе. Я впервые видел в этом мире танки настолько близко, и от этого стало не по себе.
Спустился на ресепшн, там уже стояла небольшая толпа, разговаривающая с администратором. Та выглядела испуганной, но пыталась всех успокоить:
— Товарищи, не переживайте, скоро прибудет говорун, он их утихомирит. Такое было пару лет назад, обошлось без жертв. Те, кто торопится, будут эвакуированы по лесной тропе на квадрациклах, вас записать?
— Ещё чего! — возмутился пожилой мужчина, явно дворянского происхождения, как и я. — Я не для того выбирал ваш отель по отзывам, чтобы рисковать жизнью и ехать через лес, полный чудовищ. И я вам не товарищ, обращайтесь ко мне…
— Что за зверь? — спросил я у стоящей рядом женщины.
— Звери. Кикимор большой, два самца дерутся. Видала я их… Сейчас один другого придушит и вроде как успокоиться должны.
Дама была боевая, лет пятидесяти, сухая, со строгим взглядом — типичная «выживальщица»- походница, такие бывают среди геологов, биологов и тому подобных редких профессий. Стоящий рядом с ней мужичок — мулат, лысый, пузатый, в кожанке, похожий на добродушного божка — усмехнулся.
— Да как же, успокоится он. У них же гон, брачный период. Они за самку дерутся, стопудово. Где-нибудь лёжка тут у неё. Если один другого прибьёт, то…
— У-у… — вздохнула дама. — Я и забыла. Весна же началась. Да, тогда пиши пропала. Что, по грунтовке проехать получится? Если с проводником.
— Придётся по грунтовке, — кивнул мужик. — Сейчас в районе ноля, днём развезёт-растает, надо успевать.