Кондратий тревожно взглянул на свалившегося с лестницы и прямо на его голову подопечного, на застывший в нетерпеливом ожидании народ внизу, попытался и не смог увидеть своих лукоморских друзей и Находку на самом дальнем конце длинного, как тарабарская макаронина-рекордсмен, балкона…
«В конце концов, что тут особенного? Впишу же я его имя, и какая разница, кто его написал?» – рассудил гвардеец, извлек двумя пальцами орлиное перо из-за правого уха графа, обмакнул в чернильницу и тщательно вывел в последней оставшейся пустой строке чужое имя и титул.
Граф просиял абсолютно искренне, рассыпался в благодарностях, принял левой рукой свиток, передал его по цепочке обратно, и через минуту пергамент оказался в руках Иванушки.»
– 1 – Прочными, если не вытаскивать – на века, хозяина переживут.
-
СТР. 67 (Второе задание Жермона):
«…Легко сказать – «устрой ему несчастный случай в лесу, да так, чтобы комар носа не подточил»! Да проще устроить несчастный случай во сне на кровати, чем на такой, с позволения сказать, охоте! Полдня просидели на одном месте, не будем уточнять, каком, охотнички-работнички!..»
СТР. 69 (Второе задание Жермона):
«…А в сорока метрах от вскипевшего бурной деятельностью привала охотничьей партии Жермона выглянула через край обрывчика, ниспадающего к дороге, радостно оживилась и потерла окоченевшие руки об отмороженные щеки невысокая, но худая, длинноносая и узколицая личность в длинном черном козьем тулупе. Наконец-то.
Воистину, кто ищет – тот найдет, а кто ждет – тот дождется. Само благосклонное к терпеливым и замерзшим провидение заставило Жермона поиграть с арбалетом, не иначе. Ничего, пусть играется… Напоследок. Но теперь-то уж ему точно не уйти и не увернуться. Эти осадные орудия, знаете ли, чрезвычайно опасные штуки…»
СТР. 70 (Второе задание Жермона):
«Темная личность в козьем тулупе под обрывом привстала на маленький круглый камень так, чтобы голова ее чуть-чуть выставлялась над гребенкой пожухлой травы и, балансируя на одной ноге, словно прима-балерина Большого Лукоморского театра, нащупала взглядом сначала несуразного и громоздкого осадного монстра за спинами увлеченно что-то чертящих на земле людей, потом еле видную лебедку с зубастым фиксатором на нем.
Самодовольно ухмыльнувшись, сомнительный тип потянулся за кожаным мешочком, висящим за спиной, опасно покачнулся, накренился, изогнулся, но сохранил равновесие, ухватившись за траву и выписав размашисто ногой высшую фигуру балетного пилотажа.
Сбегав за сапогом, коварно приземлившимся в придорожных кустах малины1, узколицый достал искомое, предусмотрительно стоя твердо обеими ногами на земле, и снова пристроился на камушке в позе аиста. Еще раз нашел он взглядом арбалет и его расчет, прищурился на них неприязненно и многообещающе, расположил на краю обрыва томик размером с полкирпича, в черной кожаной, потертой, как фамильное седло кочевника, обложке, и принялся листать его, бормоча под нос волшебные слова:
– И, к, л, м, н, о, п, р… р… р… Ра… раб… рав… раг… рад… раж… раз… разборки… развал… развод… разрез… разрешение… разрушение! Есть! «Данное заклинание предназначено…» Пропускаем… «…было разработано группой выдающихся магистров…» Дальше… «…применялось восемнадцать раз при штурме…» Подумаешь… Дальше… «двести пятьдесят семь… тысяч раз… при домашних скандалах…» Полезная вещь, оказывается!.. Ладно, дальше… Ага, вот! Так-так-так-так-так-так-так… ага… Так-так-так-так-так-так-так… угу… «Чтобы привязать действие заклинания к определенному событию, после третьего оборота двойного посыла вставляется продолжительность предполагаемого события, измеряемая в…» Ай, да опять со своими единицами, будто без них не знают! Лишь бы людей запутать!.. Так, что еще?.. Всё?! Ха! Так просто!
Порывшись в кармане, темная личность выудила огрызок простого карандаша и прилежно, словно первоклассник на уроке чистописания, вывела гордую единицу на месте многоточия после третьего оборота двойного посыла, как инструкция к заклинанию и предписывала. Ну, Жермон, берегись. От меня еще никто не уходил. В гневе я ужасен. Только бы не перепутать слова.
Натужно откашлявшись, узколицый вытер рукавом каплю, повисшую на кончике красного свежемороженого носа, вытянул шею, фиксируя еще раз местонахождение замкА арбалета, и удовлетворенно кивнул.
Затем, смущенно сверившись с иллюстрацией на форзаце, не без удовольствия принял чрезвычайно зловещую и еще более неудобную позу, человеку его ремесла в подобных обстоятельствах приличествующую, и уперся взглядом в ломкие желтые страницы старой доброй «Занимательной магии» под редакцией Криббля, Краббле и Круббле из серии «Наши руки не для скуки"2.