Видеть на троне она желала если не лукоморского царевича, то царского брата Мечеслава, обретающегося сейчас под чудным заграничным именем Спиридон. А весь этот концерт с подносом и рюмкой устроила потому, что перед проводами охотников к ней в переулке подошел один мужик, дал серебряную монету и пообещал дать еще одну после того, как она все исполнит, как надо. Поднос, чара и ее содержимое были предоставлены вместе с инструкциями по их поднесению тем же мужиком. Несмотря на дурные предчувствия и противную физиономию, сказала Жужелка, мужик не надул, и после того, как дворяне разъехались, один на север, другой - на юг, или куда им там выпал жребий, нашелся на оговоренном месте и вторую монету отдал, хоть и не сразу.
Иван ли, Мечеслав ли, вздохнула бабка, демонстрируя в подтверждение своих слов извлеченные из-за пазухи две старинные серебряные костейские денежки, а серебро оно и в Узамбаре серебро, тем более что от ее желаний всё одно ничего не зависит.
- А как тот... муж-ж...жчина... - даже постаравшись, бабушка Удава не смогла выговорить простонародный эквивалент данного слова, - выглядел?
- Да обыкновенно выглядел, - недоуменно пожала щуплыми плечиками старушка. - Невысокий, худой... нос длинный, как клюв у грача... лицо узкое, ровно дверью прищемили... Неприятное. Волосня ниже плеч висит, на морду всё время падает... Постригчись не может уж, что ли... Мужик ить всё-таки, не баба...
- А одет как он был?
- В тулуп козий. Черный. Длинный. Вот и весь патрет.
- А что за поднос, какая рюмка была, не разглядели ли вы случайно?
- Случайно? - отчего-то насторожилась Жужелка. - Нет. Случайно - не разглядела. А вот специально - всё запомнила. Поднос тот обыкновенный, деревянный, таких раньше в трактирах да постоялых дворах в дюжине двенадцать было. А вот рюмочка особенная у него была. На ней гравировка уморительная: барсук зубастый в одной лапе кучу ягод каких-то держит, а в другой - большой стакан на ножке.
- Что?! - позабыв про положение и самообладание, сим положением предписываемое, вдовствующая баронесса подскочила на сиденье кареты, едва не пробив головой потолок и напугав до заикания бедную старушку. - Что ты сказала?!..
- П...п...п...б...б...б...б-барсук... со с...с...стаканом...д...д...д...
- Ох, извините, милочка... простите, простите великодушно... - держась одной рукой за сердце, другой - за локоть перепуганной швеи, матриарх рода Жермонов пришла в себя, устыдилась потери выдержки и смущенно приземлилась в месте запуска. - Из себя вышла... Это ж какой-то подлец у меня чару украл! Из фамильного сервиза! Которому цены нет! Ему ж триста сорок семь лет в субботу! Антиквариат! А он!.. Ох, вернусь сейчас домой... Ох, я верну-у-усь... Ну, да это вас не должно волновать, дорогуша. Я с татем сама разберусь, чтоб неповадно впредь было.
- Э-э-это п-правильно... - на всякий случай не сводя настороженных глаз с разгневанной двухметровой дворянки, нервно кивнула Жужелка. - Э-э-это т-только т-т-так с их б-братом н-надо...
- Только так, - сурово подтвердила общую позицию в отношении расхитителей чужой собственности баронесса и вежливо, но быстро выпроводила старушку, одарив на прощание еще двумя серебряными монетами - за информацию и в качестве компенсации морального ущерба.
Надо было спешить домой и искать вора.
Кроме того, у нее на определенный счет стали формироваться не менее определенные идеи, которые требовали обдумывания, взвешивания и рассмотрения в тиши кабинета за любимой трубкой и виолончелью.
И тоже как можно скорее.
* * *
Никто не верил в понятие "солнечный ноябрьский день" до такой степени, что к вечеру тот перестал верить в самого себя.
Часа в три пополудни поднялся ветер, невесть откуда набежавшие тучи за полчаса замазали фиолетовой синевой голубое еще недавно небо, подступил легкий морозец, и повалил редкий, как крылья слона1, снег.
А на душе у Сеньки было светло и радостно, и хотелось ей петь, танцевать и колотить медведеобразного Спиридона по спине кулаками2, потому что полчаса назад громадный, лохматый грубиян Спиря признался ей в любви.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 - Иванушка читал, и рассказывал Сеньке, что в Восточном Узамбаре живут летающие слоны. Правда, их крайне мало, не больше двух десятков особей, и летают они немногим выше самого высокого баобаба, но этого вполне достаточно, чтобы местные жители к поговорке "хорошо, что коровы не летают" относились с вежливым непониманием.