Едва царский экипаж тронулся, как место его тут же заняла карета вторая, тоже с кротом на дверце, но видом похуже, размером поменьше, и с вызывающими жалость и неловкость следами потуг на серебрение. Дверца ее распахнулась самостоятельно, и на землю спрыгнул и проделал какие-то странные, но энергичные танцевальные па Воробейник.
- Эх, скользко, пень твою через колоду! - от души провозгласил он, и публика благодарно оживилась.
- Коротча, спесь не растряси, когда вылазить будешь! - обратился министр ковки и литья в глубину почти серебряного почти ландо.
- Да ну тебя к веряве! - прорычали ему в ответ, и на покрытый ледяной глазурью камень высадился министр канавизации, в точности повторив пируэты и фуэте своего коллеги по кабинету, и даже добавив новые.
- Третий пошел! - весело скомандовал он, и тут же в его рефлекторно сомкнувшиеся объятия выскочил Щеглик - министр охраны хорошего самочувствия.
Коротча повторил свой танцевальный номер на "бис", но уже в паре.
- Так вы лесенку-то изнутрей выкиньте, дуботолы! - крикнул какой-то доброхот из зрителей, и толпа расхохоталась.
Министры, сообщив советчику, что и без беззубых знают, совету всё же последовали, и дело пошло быстрее.
Некоторые, особо ловкие фокусники Лукоморья на представлениях достают из кармана штанов сначала дюжину связанных вместе носовых платков, потом шляпу, шарф, пару валенок, кролика и новое корыто. Но и они поразились бы и перекосились пожизненно от зависти при виде мистической феерии "двадцать пять министров на шести квадратных метрах".
Доверчивый постольский люд номера с шарфом и валенками не видел никогда и, к тому времени, когда последний глава гильдии, он же министр полезных ископаемых Медьведка покидал облегченно приподнявшийся на рессорах на полметра экипаж, толпа забыла повод, по которому она сегодня здесь собралась.
- Браво!
- Бис!
- Вы там что, друг на друге сидели?
- Нет, лежали!
- А еще раз слабо?
- Если ты мое место займешь - хоть сто раз!
- Нашел дурака!
- И искать не пришлось!
- Н-но!!!.. - гневно щелкнул кнутом кучер Бренделей, и посеребренный рыдван, едва не сбив замешкавшегося Комяка, с грохотом сорвался с места.
Дальнейшее прибытие почетных гостей проходило церемонно и неинтересно.
Баронесса Карбуран, баронесса Дрягва, вдовствующая баронесса Жермон, целый табунок спустившихся с гор дворян - не родственников Нафтанаила, все со свитами, с супругами, тетками, дядьями, приживалками и прихлебателями. У всех в руках бумажки с текстом клятвы верности новому государю, сочиненной накануне Бренделем лично, и срочно розданной только сегодня утром со строгим наказом учить наизусть, во избежание разнообразных последствий в самом начале правления1...
------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 - Брендель обещал последствия, и с единого взгляда на нового монарха подданные ему верили. Правитель, заслуживающий доверия - что может быть лучше для страны!
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Речь Иванушки была невыразительна, зато сбивчива и запутанна.
Синдром ракушки, как окрестила его Сенька, работал на все сто.
Раза два Иван поздравил от имени и по поручению костейского народа восходящего на лукоморский престол барона Бренделя, три раза называл его то наследником Мечеслава, то Нафтанаила, то рода Медведей, потом выразил надежду, что народ обманет ожидания правителя, а также горячто пожелал ему успехов и свершений на загадочном внешнеполитическом поприще мировой арены. Раз восемь он просто не добрался до конца начатого несколькими минутами ранее предложения, и даже этого не заметил.
Трудно сказать, что думали об этом остальные гости, и думали ли вообще, но Брендель пребывал на этот счет в святом неведении. Всё его нетерпеливое внимание, весь жадный интерес, все пылающие чувства были сконцентрированы только в одном направлении - на резном ларце с выпуклой, как свод храма, крышкой, покоящемся на одетой в черно-зелено-белый балахон табуретке слева и чуть позади.
После окончания речи, наконец, наступил торжественный момент водружения стального артефакта ушедшего рода на поспешно обнаженную голову едва не подпрыгивающего от нетерпения графа.
- ...и право короновать первого правителя династии Бренделей... - провозгласил загробным голосом Иван.