Иванушка проснулся оттого, что его мучила совесть. Причем измывалась она над ним особо изощренными способами, показывая во сне все восемь с небольшим тысяч добрых работящих постольцев — портных, столяров, воспитателей, кузнецов. И всех — с тощими пустыми карманами, печально вопрошающих поочередно и все вместе, не знает ли он, где купить немножко денег.
Где продают, или, предпочтительнее, раздают деньги, он не мог сказать и после пробуждения, даже будучи вооруженным авторитетной «Макроэкономикой», но после тщательного обыска всех уголков памяти[19] он пришел к выводу, что в каждой столице должно быть такое замечательное место, как монетный двор — источник всяческих материальных благ.
Каковой идеей он и поспешил удивить Временное правительство Постола, прихватив для убедительности десятикилограммовый трактат.
Но удивился вместо этого сам.
— А… где все? — недоверчиво протирая заспанные очи и широко зевая, оглядывал он пустые скамьи Большого Пурпурного зала заседаний.
— Не приходили, — коротко ответил Макар, на долю которого как-то невзначай с их первого дня в Постоле выпала роль секретаря, делопроизводителя и адъютанта Ивана.
— А-а-а?..
— Ничего не передавали.
— А-а-а?..
— Сейчас пошлю курьера к портным — они ближе всех — и узнаем.
— А. И ко всем остальным — тоже!
Недоумевающие министры прибыли через час.
— Зачем звал, твое высочество? — с порога обеспокоено закидали они Ивана вопросами вместо приветствия. — Случилось что?
— Н-нет, — замотал головой Иванушка. — Я думал, это с вами что произошло! Вы же должны были собраться здесь…
— Зачем? — искренне удивился министр водоснабжения, бывший просто главным водовозом еще несколько дней назад.
— Управлять государством? — предположил Иван.
— Опять? — с ужасом вытаращили на них глаза мастера. — Мы ведь вчера управляли, позавчера управляли…
— Но это надо делать каждый день!
— А работать когда?
— Но это тоже работа!
— Не-а, — хитро, как крестьянин на базаре, которому пытаются продать быка с надувным выменем, покачал головой министр стеклоснабжения, он же мастер-стекольщик. — У нас своя работа, а у царей — своя. Мы же не заставляем тебя выделывать шкуры или валить лес!
— Но я ведь не царь!
— А мы тебя выберем.
— Царей не выбирают, — с философской ноткой покорности судьбе сообщил Иван.
— А как тогда они заводятся?
— Обычно трон передается по наследству, — начал пересказывать главу из другого школьного учебника Иванушка. — Но если законных наследников не осталось, то в час горьких испытаний появляется достойный человек, отважный и мудрый, который с мечом в одной руке и с книгой в другой объединит и поведет за собой в сражение или светлое будущее всю нацию…
— А для чего ему книга? — наморщил лоб министр шкурной промышленности.
— Э-э-э… Чтобы почитать, всё ли он делает правильно? — нерешительно предположил лукоморец.
— Как ты? — невинно уточнил министр теплоснабжения — старший лесоруб.
— Нет. То есть, да. То есть, нет. Я не про это хотел поговорить!
— А про что тогда? — разочарованно протянули министры.
— Про то, чем ваша работа должна оплачиваться, — добрался, наконец, до сути дела и облегченно вздохнул Иван. — Я полагаю, у вас в Постоле есть монетный двор?
* * *
Здравствуй, дорогой дневничок. Честно сказать, так чувствую себя последним идиотом, сии дурацкие слова писучи, но ничего не поделаешь. Хотя хотелось бы.
Сегодня, после распределения по спискам гильдий привезенного охотниками мяса, мы с царевичем Иваном и министрами, то бишь, мастерами обществ ремесленников, съездили на монетный двор. Двор там был. Монет не было. Значит, название двора произошло от какого-то другого слова. Но зато выяснилось, что для монет нужно золото, серебро или хотя бы медь. Но их там не было тоже. Равно как и нигде в Постоле. Иван предложил чеканить деньги из того, что есть, но министры сказали, что их не делают ни из железа, ни из камня, а больше в царстве Костей нет ничего. Конечно, их можно вырезать из кости, мастера-косторезы еще остались, целых два, и один еще может даже резец в руках держать, но мастера только головами покачали: кому нужны костяные деньги? Вот если бы на них было еще и мясо… Тогда Иван сказал, что читал, будто в некоторых странах вместо денег используют ракушки или зерна кофия. На что министры ответили, что ракушек в Постоле еще меньше, чем золота, а если бы у них были зерна кофия, что бы это ни было, то их бы уже давно смололи и испекли из них лепешки.