— Вон как! — воскликнул Полкингорн, пытаясь скрыть свое раздражение. — Ну, а что вы скажете вот об этом? — с ожесточением спросил он. — Может, и это вам понятно?! — И он бросил на стол наиболее серьезную улику — зашифрованную записку.
— Откуда у вас эта бумажка? — удивилась миссис Арнольд.
— Нашел под стулом, — мрачно ответил Полкингорн.
— Это очень старый…
— Что «старый», миссис Арнольд? — тихо спросил Ферли.
— Старый заказ в продуктовый магазин. — И миссис Арнольд быстро, без запинки, прочла: — Помидоры, майонез, капуста, картофель, масло, спаржа, мешочки для сандвичей… Джим, когда у нас был печеный картофель со спаржей?
— Теперь это уже несущественно, — поспешно заметил Полкингорн, складывая листок со своими заметками. Он не решался выбросить его здесь же, опасаясь, что миссис Арнольд захихикает, а мистер Арнольд опять расхохочется. Пытаясь успокоиться, он подумал, что все столь блестяще найденные им нити разгадки, безусловно, что-нибудь бы значили, если бы эта семья жила не так уж банально, чересчур по-человечески…
— Итак, — задумчиво заметил Ферли, — получается, что мы ничего не знаем о типе, который здесь скрывался. Знаем только, что он любитель детских книжек со смешными картинками.
— Тоже мне примета! — сердито пробурчал Полкингорн. — Кто их у нас не читает?
Миссис Арнольд, понимая, что разговор принимает неприятный оборот (ей нельзя было отказать в тактичности), склонилась над столом и стала просматривать лежащие на нем письма.
— Джим! — воскликнула она вдруг. — Телефонная станция опять хочет содрать с нас лишние деньги! У нас нет ни родных, ни знакомых в штате Кентукки. Зачем бы мы стали звонить туда по междугородному телефону?
— Что, что?! — внезапно оживился Ферли.
— Прошу прощения, мне надо спешить домой, — заявил Полкингорн со смущенной улыбкой. Он вышел из дома через кухню, пробрался через живую изгородь и вернулся в свой аккуратный домик, где все было так ясно, понятно и чинно…
На следующий день к Полкингорну зашел Ферли.
— Я думаю, вам будет интересно узнать о результатах расследования, — добродушно усмехаясь, сказал он. — Это был Мэтью Хууз. Сообразительным парнем его никак не назовешь. Он и не помышлял о побеге, но не отказался бежать, когда представилась возможность. Потом он поссорился с Коссетти и Сперроу, и они разошлись. Проходя мимо дома Арнольда, Хууз прочитал оставленную для молочника записку. В ночь на тридцать первое он проник в дом, сейчас же позвонил по телефону матери в Кентукки и попросил срочно выслать ему денег. По его словам, он же не какой-то там вор и даже здесь, у Арнольдов, взял только хлеб и мясо. Мать выслала деньги по почте, и Хууз, сидя дома, все время высматривал почтальона. Он знал, что на следующий день должны вернуться хозяева дома, и начал беспокоиться. Полиция задержала Хууза на вокзале, он и не подумал сопротивляться. Парень, говорю, туповатый. Если чему и научился в армии, так только одному: аккуратно заправлять постель.
— Спасибо, что зашли, — снисходительно заметил Полкингорн. — Очень вам признателен.
— Вот и я хотел сказать: не надо усложнять жизнь — она значительно проще, чем в романах некоторых писателей.
И Ферли снова улыбнулся.
«ШУТКА»
— А вот и Пегги! — воскликнула высокая темноволосая девушка.
Джордж Маккаррен — он сидел рядом с ней — оглянулся.
Ресторан был переполнен, и худенькая блондинка, то и дело извиняясь, пробиралась к ним между тесно поставленными столиками и опустилась на свободный стул.
— Здравствуй, — обратился к ней Ал. — Знакомься, мой друг Джордж Маккаррен. Джордж, это та самая очаровательная блондиночка, я уже рассказывал о ней… Ну, что скажешь?
— Тебе нельзя отказать в хорошем вкусе, — вежливо улыбнулся Джордж.
Не поднимая головы, блондинка искоса и, как показалось Джорджу, с каким-то странным выражением взглянула сначала на Ала, потом на него. Уже тогда у Джорджа мелькнула мысль, что она что-то замышляет.
— Привет, Рита, здравствуйте, Джордж, — наконец ответила она. — Надеюсь, выпить что-нибудь найдется?
— Возьмите мой стакан, — предложил Джордж.
Пегги жадно, обеими руками схватила стакан, выпила его до дна и, опуская на стол, впервые остановила взгляд на Джордже.
— Ого! — удивился Ал. — Видать, у тебя и вправду горит все внутри. Что-нибудь стряслось?
— Я немножко расстроена, — тихо ответила девушка. — Только что видела на улице неприятную сцену. Не будем говорить об этом. — Она закрыла лицо дрожащими пальцами.