Через десять минут машина будет полыхать огнём. Это в фильмах машины взрывают, засунув ветошь в бензобак. На деле, достаточно просто поджечь облицовочный пластик.
Быстренько добежав до серого "logana", в котором нас ждал Серёга, мы запрыгнули в машину, переводя дыхание. Сердце выскакивает из груди, отдавая ударами в уши и затылок. Только сейчас я начал осознавать, что несколько минут назад мы убили двоих людей. Хладнокровно и расчётливо.
Два свёртка порошка лежат рядом со мной на заднем сидении, сверху я бросил, взятый у Фарида, револьвер. Пригодится. Что же мы натворили, скоро нас начнут искать, чтобы прострелить бошки и прикопать в Подмосковном лесу. А с другой стороны, кто будет заморачиваться из-за убийства каких-то барыг?
Несколько минут в салоне французского бюджетного автомобиля царила полнейшая тишина; неподалёку, зарево, от горящего немецкого кроссовера, становилось всё ярче и ярче. Сергей завёл машину и мы медленно поехали вдоль рядов гаражей, подальше отсюда. Дмитрий повернулся ко мне, часто моргая, заговорил.
- И что нам теперь делать с этим всем?
- Теперь нужно ехать и повторить то же самое с другими ребятами, забрать у них бабки и валить подальше, заляжем на дно.
- Ну так что, давай хорошенько вмажемся, перед вторым этапом дела?
Чтобы плотно сидеть на героине, необязательно дырявить иголкой себе вены. Чтобы перестать мыслить свою жизнь без @мфетамин, необязательно обжигать порошком ноздри. Не важно, как химия попадает в организм, важно, что она в себе несёт. Постепенно мозг начинает разрушаться, вызывая, сперва, галлюцинации, затем развивая шизофрению/ паранойю, да всё что угодно может вызвать.
Временная эйфория и чувство всемогущества постепенно разрушают организм, заставляя человека страдать, ощущая близкую смерть при отсутствии очередной дозы.
Два свёртка с наркотиками и револьвер, сложили в пакет, который спрятали в багажник, под запаску. Если нас остановит полиция и полезет искать туда, то нас, наверняка, кто-то сдал. В такой ситуации прятать бесполезно, если кто-то кого-то сдал, то менты даже из задницы вытянут пакет с порошком и попробуй доказать, что он туда попал с едой из вьетнамского ресторана.
Серёга разогнал машину за сотню, когда мы выехали на МКАД. По МКАДу ехать дольше, чем по ТТК, но зато гораздо спокойнее, тут в разы меньше полицейских, а значит, и шанс нарваться на неприятности значительно меньше.
Как только мы съехали со МКАДа, я достал телефон и набрал нужный номер. Пошли гудки, Дима убавил звук на магнитоле, часто моргая, уставился в ожидании на меня.
- Курьер по особым поручениям прибыл на место.
- Буду через десять минут.
Обычно такие операции по купле-продаже проводятся через "закладки": сперва переводят деньги на KiWi, затем им звонит барыга и сообщает, где искать "закладку". Но у нас слишком большие суммы на кону, поэтому купля-продажа происходит при личной встрече.
Спрятал телефон в карман.
- В этот раз будет инсценировка ограбления.
Сергей, долгое время молчавший, подал голос.
- На подъездах и во дворах слишком много видеокамер, имей это ввиду.
- Там будет виден только чёрный силуэт, не более.
Дмитрий достал из бардачка кухонный нож "сатоши", протянул его мне. Обратного пути нет, нужно идти до конца. Сейчас меня волнуют только мои сообщники, хоть нас и связывает круговая порука, но всё же Сергей никого не убивал, а Дима лишь стрелял в Фарида из травмата.
- Если он будет не один, то будте готовы тоже запачкать руки.
Всё прошло гладко, сорокалетний получатель посылки практически не сопротивлялся, скорее всего был настолько упорот, что толком ничего не соображал. Был упорот до шпентов.
Протягивая в приветствии правую руку, я резко присел и ножом в левой руке проткнул ему бедренную артерию, закричав от боли, он схватился за рану, сгибаясь в поясе, и в этот момент я одним ударом вонзил "сатоши" сверху вниз, пытаясь попасть в аорту, и, по-моему, мне это удалось. Кровь окрасила, присыпанный снегом, бордюр в тёмно-багровый цвет.
Забрав пачку купюр и телефон из кармана умирающего, я спокойно пошёл к машине, стоявшей в двух квартал от места встречи. Сергей и Дима, ждавшие меня возле арки ведущей со двора на проспект, сохраняя дистанцию, пошли следом за мной.
Нож и телефон по дороге мы выбросили в Москву-реку.
Ребята высадили меня на соседней улице, чтобы не светить машину около моего дома. После двух смертей от моих рук, мне не помешает пешая прогулка по ночному зимнему городу. Нужно пройтись и всё хорошенько обдумать.
Больше всего зимой меня бесит, что, как только ты заходишь из холодного внешнего мира в тёплый подъезд, то мочевой пузырь сразу же устраивает революцию. Даже от трёх банок пива и то не так сильно хочется в туалет.
А вообще, что за имбецил придумал мыть руки, после того, как сходил по ссать? Я считаю, что мыть руки нужно перед тем, как лезть под резинку своих трусов производства "Tommy Hilfiger" или "Celvin Klein", потому что там всё гораздо чище и стерильнее, чем снаружи.
Как же долго едет лифт, нужно ещё подняться на чердак, перед тем, как зайти в квартиру. Придётся отлить прямо в кабинке лифта. Всё равно не впервой.
Раннее утро. Я проснулся далеко затемно. Меня разбудил разговор каких-то людей, которые, как мне показалось спросонья, стоят у моей кровати, но когда я полностью проснулся, никого не было. Подушка и простынь мокрые от пота. Такое бывает часто, ты крепко и сладко спишь, пока химия в твоей крови делает своё дело, но потом тебя начинает отпускать. В эти моменты, ты понимаешь, что такое слуховые галлюцинации: непонятные симфонии льются со всех сторон, наполняя голову музыкой. Ты просыпаешься не потому что выспался, а потому что организму нужна новая доза.
В тринадцать я первый раз покурил травку, в девятнадцать впервые пустил по вене. Это тепло внутри тебя и холодок на дёснах, сложно от этого уйти.
Встав с кровати, пошёл на кухню. Уже несколько месяцев я не подметал, всякий мусор прилипает к ступням. Сидя на игле, ты становишься асоциальным, перестаёшь знакомиться с девушками, потому что тебе не нужен секс, потому что опи@ты гораздо круче секса. Одна инъекция и тебя окутывает эффект, как от десятка оргазмов одновременно.
Шторы на кухне настолько давно не встречались со стиральной машинкой, что, кажется, если их снять с карниза и поставить на подоконник, то они будут стоять. Когда-то эти шторы были голубоватые, сейчас они непонятного цвета. Чтобы не заморачиваться и не соскребать со стола слой жира и пыли, я просто стелю газетку, перед тем как сесть поесть.