На лице был тот же убийственный взгляд – холодный и беспощадный. Руки облачены в перчатки, которые, как оказалось, не доходили до запястий. И еще одна деталь, которая бросалась в глаза моментально.
На левой руке красовалась нарисованная черной краской чешуя змееподобного существа, опутывающего руку точно колонну и чей лик скрывался под тканью.
Волосы не были короткими и что немало важно, они в идеальном порядке. Этот мужчина хорошо заботится о своей внешности. На фоне полупустого подвала с деревянной лестницей, мужчина выглядел неестественно. Будто кто-то прифотошопил его к неудачному фону.
Неестественные жёлтые глаза сперва посмотрели на пол, где валялась опрокинутая тарелка с едой и бутылка, что закатилась под ступеньку, но горлышко маячило перед глазами.
Повисло молчание. Казалось бы, тюремщик собирается что-то сказать или же сделать… Его лицо стало безжизненным, будто Алиса этим самым поступком, плюнула ему в лицо. Присев, он взял бутылку в руки. Пыль прилипла к перчаткам.
Обычно, когда разбивают любимую вещь, человек открыто показывает свои эмоции. Он не скрывает их, проще обнажить их, чтобы тот, кто разбил ее, почувствовал вину и хотя бы извинился.
Бутылка – вещь распространенная и для него она не имела никакой ценности. Просто сосуд, который можно использовать ни один раз. Но его лицо было таким, будто эта стекляшка стоило миллионы. Но нет…
Он был зол отнюдь не из-за этого.
Если бы Алиса только знала последствия. Тогда бы она не стала этого делать. Типичное поведение жертвы, тратящая силы на проявление своей агрессии, которая никуда не ведёт.
Она не поняла, как он оказался так близко к ней. Не то моргнула, не то взгляд в этот момент оказался в неведении. Его пальцы схватили девушку за горло. Ноги оказались зажатыми в тиски. Мужчина повалил ее на пол, лишив возможности брыкаться. Только руки были «свободны». Даже если укусит, ему не будет больно. Совсем.
- На твоем бы месте я бы не переводил еду просто так. А то в скором времени у тебя силенки кончатся, тогда как будешь отбиваться? – процедил он сквозь зубы. Рука, державшая бутылку, теперь сжимала челюсть. Пыль оказалась на коже. Видимо, Алиса вдохнула её, от чего горло засаднило, захотелось кашлять. Слюны и так немного, глотать стало больно. Девушка выставила руки вперёд, упираясь в грудь ладонями, оставляя свои грязные следы на белой ткани. Алиса скулила, издавала звуки, напоминающие всхлипы. Она всем телом боролась, но что она может против него?
В его руке появился флакон с непонятной жидкостью, которую он залил ей в рот. Она была сладко-горькой и вязкой. Но она же стала и спасением. Жидкость проникла в горло, дав сглотнуть без раздражения и боли. И Алиса дала себе пощечину в мыслях. Она допустила, чтобы жидкость, неизвестного происхождения, попала в её организм.
- Пусти! Пусти! – забулькало в горле. Алиса пыталась брыкаться, извивалась под ним, но ноги не могли даже двинуться, а пальцы впились в его руки ногтями. Мужчина силой заставил его сделать глоток холодной воды, что в бутылке. Было необходимо, чтобы содержимое флакона оказалось в горле, а после в желудке. Слушая бульканье и чувствуя, как вода стекает с уголков ее губ на пол, тюремщик продолжал держать ее челюстью в своей хватке. Как только девчонка проглотила, по его мнению, достаточно, мужчина наклонился к ее лицу, чувствуя ненавистную дрожь женского тела.
- Не будешь есть и пить все то, что я даю тебе, - прошептал он. – То на твоем лице появятся еще два синяка. А если будешь продолжать упрямиться, то выпорю тебя, как ребенка, поняла? – он оттолкнул от себя бойкую овечку и нервно встал. Потерявшая приличную часть сил Алиса, осталась лежать на полу, прижимая руки к груди и сворчаиваясь калачиком, пыталась откашляться, выплюнуть эту гадость, которая уже оказалась внутри.
Пока девушка приходила в себя от внезапной атаки, мужчина неторопливо поднялся на первые три ступеньки. Рука сдернула с гвоздя женское пальто и бросила узнице. От такого неожиданного действия, Алиса вздрогнула, сжимаясь ещё сильнее.
- Тебя никто не услышит, Алиса. Здесь только ты и я. Не забывай об этом, - напомнил Восточный ветер.