Все это было чисто теория, кейнсианская теория. На практике схема сводилась к тому, что американское государство использовало получаемые с населения налоги для оплаты гигантских счетов, представленных крупными корпорациями, которые практически монополизировали бизнес ленд-лиза и военное производство в целом. Эти счета оплачивались в основном при помощи прямых и косвенных налогов, которые во время войны, в первую очередь в результате регрессивного Закона о налогах октября 1942 года, который ввел такое понятие, как «налог для победы», выплачивались в основном рядовыми гражданами США, а не богатыми американцами и крупными корпорациями. Таким образом, огромная прибыль частных компаний финансировалась за счет американского народа85.
«Бремя финансирования войны, – отмечает американский историк Шон Деннис Кэшман, – ложилось прочно… на плечи бедных членов общества»86. Великобритания также выиграла от ленд-лиза, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, потому что импорт американского оружия и другого оборудования позволил ей продолжать войну против Гитлера после падения Франции и несколько лет спустя оказаться в числе победителей в этой схватке. Однако в долгосрочной перспективе Великобритания заплатила за него ценой своего статуса политической и экономической мировой державы. Ленд-лиз оказался тем ударом ноги в дверь, который позволил США проникнуть в Великобританию и на всю территорию ее империи экономически и в конечном итоге начать доминировать там. Ленд-лиз безвозвратно привел к очень близкому, но и крайне асимметричному военному, политическому и экономическому американо-британскому сотрудничеству, в котором Великобритании было предопределено играть роль младшего партнера, роль «закадычного кореша» Америки в Европе. Это случится еще задолго до конца Второй мировой войны, и так обстоят дела и по сей день87. (Некоторые лидеры союзников того времени, например, Камиль Гутт, очень способный министр финансов бельгийского правительства в изгнании в Лондоне, очень хорошо понимал, что помощь по ленд-лизу позволит Соединенным Штатам после войны «диктовать другим странам торговые и экономические условия» двусторонних отношений и, таким образом, приведет к высокой степени экономической зависимости от Америки и что, следовательно, надо использовать кредиты по ленд-лизу разумно и экономно. По сравнению с англичанами, однако, бельгийцы пользовались тем преимуществом, что они были в состоянии заплатить за американские поставки важными минералами из своей колонии Конго, такими, как медь, кобальт, и, в первую очередь, уран, который будет использоваться американцами потом для создания своей атомной бомбы)88.
Война, вспыхнувшая в Европе, создала для американцев условия беспрецендентных возможностей для их бизнеса. Многие владельцы и менеджеры американских корпораций, которые воспользовались этим шансом получения прибыли от выгодной торговли с Великобританией, несомненно, больше симпатизировали Гитлеру, чем Черчиллю, больше сочувствовали фашизму, чем демократии. Тем не менее чисто деловые американо-британские торговые отношения, которые начались с «кэш энд керри» и переросли в ленд-лиз, начали влиять на настроения даже наиболее упрямых американских предпринимателей. По мере того, как американская промышленность все более и более ориентировалась на прибыльную торговлю с Великобританией, эта страна постепенно начала пользоваться все большими симпатиями в Соединенных Штатах. С другой стороны, дело нацистской Германии начало встречть все меньше и меньше понимания в Америке, даже среди бизнесменов, которые совсем еще недавно желали победы Гитлеру, но теперь они получали хорошие деньги от процветающей торговли с Великобританией.
Были и другие, чисто экономические причины того, почему нацистская Германия встречала все меньше и меньше сочувствия в рядах американской правящей элиты. Политические и промышленные лидеры Соединенных Штатов были единодушны в их убеждении, «что внешняя торговля имеет важное значение для американского процветания», как историки Питер Н. Кэрролл и Дэвид У. Нобл писали в похвале Рузвельту и его советникам за то, что они хотели открыть двери для экспорта американских продуктов89. Однако постепенно стало ясно, что в рамках своей подготовки к войне нацисты стремились достичь самодостаточности, тем самым сокращая импорт и превращая Германию в одну из тех «закрытых экономик», которые так ненавидели американские бизнесмены. Экспорт из США в Германию сокращался в тридцатые годы сначала медленно, а затем все быстрее, по мере того как осуществление нацистских схем самодостаточности набирало обороты. Между 1933 и 1938 годами доля Германии в объеме американского экспорта снизилась с 8,4 до 3,4 процента; к 1938 году стоимость всего экспорта США в Германию составила только 406 млн. долларов по сравнению с двумя миллиардами долларов десятью годами раньше. Для американских корпораций, у которых имелись свои отделения в самой Германии, это развитие, возможно, не представляло собой серьезной проблемы, но американские корпоративные лидеры, которые не обладали такой привилегией, – и политики, убежденные, что процветание США зависит от внешней торговли, – были чрезвычайно возмущены таким трендом90. (Несмотря на стремление к самодостаточности, у Германии был один товар, который ей было необходимо продолжать импортировать, – нефть, которую, как мы уже видели, американские фирмы тайно поставляли ей в огромных количествах через нейтральные страны).