Понятно, что сотня и даже пять сотен советских самолетов ситуацию в Китае не изменили бы, японская армия успешно воевала против китайцев. Но основной парк сухопутных вооружений китайской армии составляли образцы, поставленные из европейских государств в 1930-е гг. Штатным оружием китайской пехоты был немецкий «Маузер» 98к, которым Чан Кайши решил вооружить армию, следуя мнению немецких военных советников. Вскоре китайцам удалось освоить собственное производство более простого «Маузер» 88. Главным пулеметом всю войну оставался у китайцев чехословацкий ZB-26, другим полюбившимся китайцам пулеметом был швейцарский ZE-70, потом взяли на вооружение финский «Лахти», советский пулемет DP-26 тоже пользовался спросом у китайских военных. Парк бронетехники, как и артиллерии, у китайцев был пестрым, но в нем преобладал долгое время «Renault» Ft-17, старый французский легкий танк, СССР поставил в Китай 88 Т-26. Таким образом, нельзя утверждать, что только СССР оказывал военную помощь Китаю.
Выше мы сказали о советско-китайском конфликте 1929 г., это столкновение с некогда дружественным государством произошло у СССР из-за КВЖД. Сталин занял жесткую позицию в данном вопросе, хотя уже в 1924 г., когда дорога вернулась под советскую юрисдикцию, стало понятно, что эксплуатировать ее советской стороне очень сложно[121]. Отсюда созрело решение Сталина продать дорогу. Наиболее вероятным покупателем был Китай, но после прихода к власти антикоммуниста Чан Кайши (конец 1927 г.) у Кремля с китайским правительством стали осложняться отношения. Впрочем, недовольство было взаимным, Чан Кайши не нравилась слишком активная поддержка Компартии Китая со стороны Москвы.
С КВЖД Сталин задумал сложный ход – продать дорогу японцам, это решение было принято им в 1927 г. Приводим цитату его слов по этому поводу, воспроизведенную потом Г.З. Беседовским, советским поверенным в делах в Токио в 1926–1927 гг.: «Если уж искать выход из создавшегося положения, то лучше всего не создавать никаких акционерных обществ с нашим участием, а просто продать кому-нибудь дорогу. И продать ее так, чтобы сохранить лицо и заострить антагонизмы между отдельными капиталистическими державами на Дальнем Востоке… Надо только решить, кому выгоднее всего можно продать КВЖД. Я думаю, что дорогу надо продать японцам»[122]. Однако слова перебежчика Г.З. Беседовского – ненадежный источник, тем не менее то, что он передал в воспоминаниях насчет мнения Сталина о судьбе КВЖД, на наш взгляд, похоже на правду, учитывая потепление советско-японских отношений после 1925 г.
Однако после оккупации Маньчжурии в 1931 г. акценты во внешней политике сместились в пользу Китая – Сталин склонялся в начале 1930-х гг. отдать КВЖД китайцам[123]. За два года до этого Китай требовал отдать ему дорогу и еще заплатить, советская сторона отказалась. Но проходит время, и Сталин уже склоняется к мысли отдать китайцам КВЖД практически бесплатно, так как было понятно, что Япония попытается начать эксплуатацию дороги, применив силу, что и произошло зимой 1932 г.[124] К войне с Японской империей СССР был не готов, опасаясь, что этим конфликтом воспользуются западные державы. Однако и помогать Китаю СССР тоже не стремился, помощь придет после восстановления дипломатических отношений, но незначительная, только по плану «Z» в Китай действительно пойдут крупные поставки, но будет это в конце 1937 г. А в 1932 г. японцы успешно использовали КВЖД, вопреки протестам советской стороны, для переброски своих войск, что сильно осложнило положение китайской армии.
После нажима японцев Сталин был готов продать КВЖД японцам, но была одна загвоздка: дорога не находилась в полной юрисдикции СССР. По договору 1924 г., КВЖД находилась в совместном управлении Советского Союза и Китая, поэтому, когда начались советско-японские переговоры о дороге, китайцы стали громко протестовать, требуя считаться с положениями договора 1924 г. В ответ 12 мая 1933 г. М.М. Литвинов заявил, что продажа КВЖД не противоречит договору, тем более, в Маньчжурии уже другая власть, о продаже дороги которой, естественно, в договоре 1924 г. не было сказано[125]. Примечательно, что до этого заявления М.М. Литвинова СССР и Маньчжоу-Го провели обмен консулами, и в управление КВЖД были включены представители нового непризнанного государства[126]. М.М. Литвинов считал, что японцы в любом случае захватят дорогу, это только дело времени, поэтому лучше было продать, хотя и этот акт расценивался в Токио как показатель слабости Кремля.
121
123
124