Как будто в продолжение беседы М.М. Литвинова с Р. Хадсоном, А. Кадоган откровенно изложил, какие препятствия лежат на пути создания англо-советского альянса. Польша и Румыния отказались от вступления в антигерманскую коалицию, если в ней будет участвовать СССР[141]. В этой связи в Лондоне думали над особыми схемами сотрудничества с Кремлем. Однако первоначальная конфигурация нового антигерманского блока уже была сформулирована: Англия, Франция, Польша и Румыния. Как надо было примкнуть к этому блоку Советскому Союзу, в Форин офисе еще не решили к марту 1939 г. из-за непримиримой позиции Варшавы в данном вопросе, когда румыны колебались.
Без Советского Союза этот рыхлый «пакт четырех» имел очень мало шансов победить Германию; Польша превращалась в куклу для избиения, на разгром которой, по расчетам французского Генштаба, у немцев должны были уйти 4 месяца. За столь короткий промежуток времени французам предстояло перевести свою экономику на военные рельсы, мобилизовать резервистов, развернуть укомплектованные ими дивизии вдоль своих границ. Естественно, в Париже пессимистично смотрели на такую перспективу. И.М. Майский открыто высказал А. Кадогану сомнения насчет того, что британский парламент пойдет на ратификацию гарантий Польше и Румынии, так как это шло бы вразрез концепции всей английской внешней политики[142]. Но здесь Майский не учитывал фактор Первой мировой войны, англичане не собирались отдавать сделанные в ее период завоевания, и в этом смысле они готовы были следовать своей традиции.
31 марта 1939 г. происходит событие, противоречащее уже советской традиции внешней политики той эпохи, Кремль согласился на установление воздушной линии Москва – Варшава, а также – на возобновление работы польского костела в советской столице[143]. Таким образом, Сталин сделал со своей стороны шаг на примирение с Польшей, но последняя со своей стороны не собиралась идти на дальнейшее развитие сотрудничества с Советским Союзом.
Как известно, 23 августа 1939 г. СССР и Германия подписали пакт о ненападении. Гитлер не нанес в 1939 г. удар по СССР, как на то надеялись Буллит и другие, но разгромил Польшу, которая фактически являлась частью альянса Западные союзники, правда, одним из слабых его звеньев. Далее последовало сокрушительное поражение Франции. Как советские поставки в 1939 – нач. 1941 г. повлияли на военно-экономическое положение Германии?
В 1997 г. в России была опубликована статья известного историка Второй мировой войны В.Я. Сиполса, где им отдельно проанализированы взаимные поставки между СССР и нацистской Германией после заключения пакта Риббентропа – Молотова[144]. В своей работе В.Я. Сиполс делает вывод, что поставки Советского Союза в Германию были не столь значительными, чтобы кардинально сказаться на военной экономике рейха, особенно это касается первого полугодия советско-германского сотрудничества после подписания пакта Риббентропа – Молотова.
В.Я. Сиполс делает такие выводы, опираясь на цифры. Вслед за ним и И. Пыхалов в книге с сильно политизированным название «Великая оболганная война» выдвигает на основе просто «сырых» цифр версию, что СССР незначительно помог Германии на начальном этапе Второй мировой войны, скорее всего, даже не помог, а ослабил, заставив нацистов расплачиваться за незначительные объемы поставок сырья и продовольствия оборудованием и военными технологиями[145]. Трудно с ними поспорить, однако значение не придается качественной стороне поставок. В.Я. Сиполс указывает, что Германия получила из СССР в 1940 г. 657 000 т нефти, что равно 4,6 % годовых запасов рейха[146]. На первый взгляд, это – малый объем поставок. Однако вопрос, что это была за нефть, и какова была структура потребления топлива нацистской Германией, и что это были за запасы?
Национальные запасы топлива нацистской Германии составили на 1 сентября 1939 г. 1948 т, из которых 480 т были авиационным топливом[147]. По расчетам германских планировщиков, люфтваффе требовалось 2,25 млн т топлива в первый год войны, 75 % этого объема могли покрыть внутренние запасы и производство, но в реальности из-за блицкрига потребности авиации в топливе оказались намного ниже[148], что позволило нацистскому режиму даже пойти на увеличение запасов авиационного топлива, которые были использованы уже в операциях против Греции, Югославии и СССР в 1941 г.
144
146
147
148