Для проявления идеологических противоречий в течениях, критикующих возврат к капитализму, то есть для «лагеря социалистов» характерно, что радикальные левые, анархисты, троцкисты, сторонники самоуправления, социалисты-демократы и т. д. обвиняли в восстановлении капитализма бюрократию, «сталинизм», указывая на них как на причину реставрации. В то же время консервативное направление (желающее сохранить систему государственного социализма без существенных изменений) «агентами капитализма» считало силы, нападающие на бюрократию, на авторитарный строй. Это нашло яркое выражение в «письме» Нины Андреевой, опубликованной в «Советской России» 13 марта 1988 года.
За политическими разногласиями вырисовывались различные представления об экономических преобразованиях, об изменении отношений собственности в стране. 1988 год стал поворотным. 1 января вступил в силу новый закон о предприятиях, на основании которого около 60 % промышленных предприятий функционировали дальше по хозрасчёту. Затем, в июне этого же года, советское правительство установило рабочие контакты с Международным валютным фондом и Всемирным банком, и вряд ли случайно в этом же году реабилитировали Бухарина как «отца» рыночного социализма как раз в его столетний юбилей. Но в этом же году экономика страны достигла низшей точки. Согласно исследованию ЦРУ, ВНП вырос всего на 1,5 %, а сельскохозяйственное производство уменьшилось на 2 %[239]. В мае Верховный Совет принял закон о кооперативах, по которому кооперативы были наделены равными с государственными предприятиями правами. В этом году появилась в качестве официальной теории концепция производственного самоуправления, которая считала приемлемой только рыночную экономику, признающую лишь заработанные трудом доходы. Тем самым в области отношений собственности стремились предоставить властные функции органам рабочих коллективов в противовес бюрократии и технократическому менеджменту. В действительности же под прикрытием теневой экономики пустил корни частный капитал.
В июне этого же года Горбачёв предложил для общественного контроля над партийным аппаратом объединить функции партийного секретаря и председателя совета. Под знаком демократизации вновь выдвинут лозунг семидесятилетней давности «вся власть советам». Вслед за возрождением революционного прошлого выяснилось: корабль однопартийной системы получил пробоину. В этом же году прекратились помехи радиостанциям «Свободная Европа» и «Свобода». Хотя в этом году 300 тысяч человек вышли из КПСС, но общая численность членов партии всё ещё превышала 18 миллионов.
На эту картину, обещающую всё и так, и с точностью до наоборот, бросала тень главная проблема, определяющая поведение советских руководителей: экономические достижения системы не обеспечивают сохранение внешнеполитических позиций Советского Союза, не поддерживают уровень благосостояния. Ни под какими обещаниями не было объективной основы. При ухудшающихся условиях жизни расширение демократии само по себе не воодушевляло подавляющее большинство жителей страны.
Но в 1988 году было ещё неясно, захочет ли принять местная и центральная властная элита, а также менеджерская бюрократия такой выход из кризиса, который означал бы интеграцию в мировую экономику, полную реставрацию рыночной экономики под опекой Запада, вместе со сдачей позиций мировой державы. Однако ключевым вопросом и в 1988 году был вопрос о собственности, хотя ещё не существовало никаких официальных документов, нацеленных на приватизацию государственной собственности. Более того, главным направлением считалось преобразование государственной собственности в общественную.
239
Oroszország és a Szovjetunió XX. századi képes történeti kronológiája. Budapest, Akadémiai Kiadó, 1992. 266.