Поскольку согласно решению Совета Министров РСФСР от 22 января все промышленные предприятия на территории России переходили в республиканскую собственность, у Советского Союза (и, конечно, у КПСС – см. указ от 24 декабря 1990 г. о вступлении в силу закона «О собственности в РСФСР») не оставалось больше экономической базы. Хотя документ указывал на то, что эти законы наталкиваются на интересы «многих десятков миллионов людей, многих тысяч коллективов трудящихся, и решительным образом могут повлиять на процесс перестройки, на судьбы страны», Горбачёв все свои надежды возлагал на мартовский референдум, который был призван решить вопрос существования Советского Союза.
Заставляло задуматься и положение документа о том, что «реально существующее, неделимое общенациональное имущество, созданное трудом многих поколений, авторитарными методами заключают в рамки республиканских и территориальных структур, а это означает, что противоречия и конфликты – в том числе межнациональные проблемы – из сферы надстройки переносят в сферу базиса, отношений собственности». Несмотря на представляющийся устаревшим язык, чётко вырисовываются главные интересы и группы интересов, что одновременно и Горбачёва поставило перед выбором: с кем дальше? Он даже тогда не сумел решить это, поэтому и проиграл. Ни его сторонники, по большей части будущие путчисты, ни ельцинисты, то есть ни заинтересованные в сохранении системы государственного социализма группы, ни заинтересованные в новом капитализме больше не поддерживали Горбачёва. Те, кто искали нечто третье между государственным социализмом и капитализмом, уже давно не верили Горбачёву. Основные тезисы демократического социализма (многопартийная система, рабочая демократия, плюралистическая структура собственности, общественная самоорганизация, рыночные стимуляторы) в действительности стали исключающими друг друга, пустыми идеологическими постулатами.
В конечном счёте, авторы представленных здесь документов (среди которых Бакланов, главный советник Горбачёва по вопросам обороны, был одним из руководителей путчистов) и сами не могли предложить эффективных ответных шагов. Одной из их идей было: «следует дать указания Центральному Комитету Коммунистической партии РСФСР начать работу в коллективах трудящихся для нейтрализации противоправных мер властей РСФСР, направленных на перевод союзного имущества в республиканское, познакомить их с социально-экономическими последствиями этих мер». Другое предложение также относилось к области просветительских решений. Они обращаются к Горбачёву рассмотреть, в интересах советского народа и для защиты Советского Союза, на основании 124-й статьи Конституции, соответствуют ли Конституции СССР и советским законам принятые Верховным Советом РСФСР законы «О собственности в РСФСР» и «О предприятиях и предпринимательской деятельности в РСФСР». Предлагается также издать президентский указ об отмене 3 пункта решения Верховного Совета РСФСР от 24 декабря 1990 года (закон «О собственности в РСФСР»), на основании которого с 1 января 1991 г. закон о «Собственности в СССР» на территории РСФСР теряет силу. Наконец, они обращаются к республиканским компартиям, чтобы они воспрепятствовали выводу производственного потенциала с территории Советского Союза. Местные руководители, однако, были заинтересованы в сохранении своих властных позиций, которые – используя эвфемизм – не совпадали с сохранением Советского Союза как государственной и экономической структуры. На деле августовский путч уже не имел реальной функции, поскольку у сложившейся ситуации не было военного решения ни во внутриполитическом, ни во внешнеполитическом плане.
Одновременно с защитой всесоюзной собственности самой КПСС также не удалось защитить или демократическим путём национализировать своё имущество. Идущие «снизу» требования – с одной стороны, Демократической платформы КПСС, стремящейся стать самостоятельной партией, или, с другой стороны, уже существующих зародышей партий – добивались раздела партийного имущества путём референдума[266]. В конце концов, раздел начался, но сверху. Сами партийные вожди стали раздавать, например, учебные заведения партии. Таким образом «национализация» и приватизация советской государственной собственности оказалась связанной с тем, быть или не быть КПСС и Советскому Союзу. Партия за несколько недель до путча пыталась выкарабкаться из кризиса в истинном духе рыночной экономики: сама попробовала заняться производственно-коммерческой деятельностью, чтобы привести в равновесие партийный бюджет, расширить издательскую деятельность, и даже намеревались заняться благотворительностью[267].
266
РГАНИ ф. 89. on. II. д. 86. лл. 1–3 и «О проводимой оппозиционными КПСС партиями кампании по сбору подписей граждан о назначении референдума по национализации собственности КПСС».
267
РГАНИ ф. 89. оп. 12. д. 28. лл. 1–3. «О производственно-хозяйственной деятельности партийных комитетов и партучреждений».