Все, кто были рядом, с криками бросились врассыпную.
Смотрю, куда палил друг, и немею. В метрах в пяти от меня лежит парень с пистолетом в руке и дёргается в конвульсиях.
- Беги за киоск. Я скоро буду! - крикнул Димка, засовывая «Вальтер» в заплечную кобуру.
Ждать его пришлось недолго:
- Слава Богу, опера прибыли, - выдал, запыхавшись, он. - Сейчас местность прочёсывать начнут. И вдруг словно коршун, набросился на меня:
- Ты что творишь? Откуда у тебя секретные материалы? Пароль мой взломал? Да за это прибить мало, - разошёлся Димка.
Поначалу я опешил. Но быстро спохватился:
- Ты, что орёшь? Я работу за них выполняю. Можно сказать, преступников разоблачаю. А вместо благодарности по шее получаю.
- Пойми, дурень, не сегодня-завтра тебя шлёпнут. Ты не просто толстосумов зацепил, а посягнул на всю мафиозную структуру края. Улавливаешь разницу? - не унимался он.
- А вы для чего, если народ защитить не можете? - в тон ему кричу я.
- Кто бы мог подумать, что ты такой дундук! Легче муху матом покрыть, чем с тобой о деле говорить. Мы и не догадывались, что творили здесь местные дельцы во власти. Не успели вскрыть «гнойник», как обнаружили в регионе государство в государстве со своими судами и законами. Все жалобы, поступающие отсюда в столицу, пересылались назад. После чего отправители писем бесследно исчезали. Тут существовала хорошо отлаженная система. А воевать против любой системы бесполезно. Заруби на носу. Рыпнешься – места мокрого не оставят. Понял?
Я, конечно, понимал и был благодарен ему за то, что он спас нас от смерти. Но вида старался не подавать.
О компромате, якобы, подброшенном мне неким доброжелателем. Димка не поверил. Правда, и расспрашивать не стал, откуда он взялся.
Я обещал ничего больше не печатать. Хотя надобность в этом сама собой отпала. Опубликованного материала вполне хватило для взятия под стражу преступников, на которых раньше улик не хватало. Но с этого дня ко мне приставили двух оперов. И те словно тени, всегда находились рядом, создавая нам с Юлей кучу неудобств.
Я попытался отправить её в столицу. Но получил отказ:
- Суждено погибнуть – значит вместе. С этой минуты шага без меня не сделаешь! - решительно заявила она.
Такого напора от неё я не ожидал. Хотя история, озвученная Юлиной подругой, приехавшей к нам на помолвку, потрясла меня куда больше.
В одиннадцатом классе из-за постоянных скандалов между родителями. Юля покинула семейный очаг и перебралась к старшей сестре Саше в «однушку». Та жила одна и училась на втором курсе института.
«Я и без ваших разборок проживу», - заявила Юля, наотрез отказавшись от родительской опеки.
Мать уговаривала вернуться. Отец был категоричен: «Не трогай гордячку. Пусть поживёт одна. И через месяц сама, как миленькая, назад прискачет».
Однако трудности Юлю не сломили. Зная в совершенстве французский и английский языки, деньги на расходы она имела. А природная тяга к лингвистике помогала ей подрабатывать репетиторством.
По окончании школы, никого, не поставив в известность, Юля укатила на юг. Где поступила в институт на факультет журналистики.
По окончании вуза вышла замуж за молодого капитана пассажирского судна, с которым познакомилась во время круиза. Но тот оказался наркоманом.
Спустя полгода развелась и в дальнейших знакомствах с мужским полом, вела себя более осторожно.
Ей говорили: «С такими взглядами на жизнь даже чёрт на тебе не женится».
Юля всё понимала, но менять в жизни ничего не собиралась. Выйти замуж по принципу: стерпится – слюбится не для неё. И хотя недостатка со стороны кавалеров не испытывала. Во время очередного знакомства с мужским полом старалась держать их на расстоянии.
Так прошёл год. Но однажды однообразная жизнь Юли круто изменилась. Приход нового редактора, в буквальном смысле, всё в её судьбе перевернул.
Нельзя сказать, что Евгений обладал задатками Казановы. Хотя красоты и обаяния ему было не занимать. Сотрудницы охали и вздыхали, а он был со всеми одинаково учтив. Этим Юлю и зацепил.