Её упрямство бесило начальство. Можно сказать, бельмом на глазу Татьяна у них была. И барыши ей предлагали, и угрожали. Но она всё на своём: «Никуда не поеду. С места не двинусь!». А тебя, видать, расстраивать не хотела. И Варе наказ дала молчать. Сам посуди: кто дал согласие на переселение, их дома целёхоньки стоят. А кто матушку твою поддержал, всех пожгли. Да чёрт с ним с барахлом и постройками. Главное люди живы остались.
Мы тут скинулись, кто, сколько мог и рядышком с твоим отцом маму твою схоронили. И вот ещё что. Врать не стану, но крик Варюшки в ту ночь соседи слышали. От посадок он доносился. И тело девочки до сих пор не нашли. Я, конечно, сожалею, но чем тебе помочь не знаю.
Дарья немного помолчала и робко продолжила: - «Соня-то моя три ночи, почитай, по Вареньке подушку слезами омывала. Они же с ней, как две сестрёнки, не разлей вода, были. - Затем вздохнула и робко сказала. - Ты прости, Матвей, но надо бы нам номерами телефонов обменяться. Мало ли какая надобность выпадет. Бабы-то судачат: «Девонька уж больно красивая уродилась. Её, говорят, в бордель похитили». Да, что балакать: дитё ведь совсем, - сокрушалась она, смахивая слёзы. И словно себе в оправдание, добавила. - Видит Бог, не хотела, но сейчас скажу. Ты послушай, Матвей, что мне участковый сказал. Когда я заикнулась ему на счёт твоей сестрёнки: «Я одной ногой на пенсии. И башкой своей рисковать не стану. Не хочешь, Дарья, проблем на свою задницу – лучше помалкивай. Для тебя же, дуры, стараюсь».
Лицо Матвея побелело. На скулах выступили желваки. Он сжал кулаки и с болью прохрипел: «Боже мой! Где же справедливость?» - и рухнул на пепелище.
Дарья хотела вызвать скорую. Но подумав, решила отвезти парня в соседнее село. Где сама проживала у престарелой матушки. Пока не дали ей обещанное жильё: «Пусть оклемается, а там видно будет», - вздохнула она. И, подхватив Матвея под мышки, волоком потащила к своему «Москвичу». Следом погрузила две его сумки.
Трое суток метался парень в бреду. На четвёртые притих. Дарья приподняла голову Матвея. Разжала ложкой зубы и влила в рот парню горький настой из трав.
- Слава Богу, оклемался! Видать, покинула тебя лихоманка, - радовалась она. - Первые дни думали и не жилец ты вовсе. А как грозить и ругаться стал, поняли. Сто лет проживёшь. И, дай Господь, ещё повоюешь, - тараторила она.
На десятый день Матвей поднялся. От слабости кружилась голова. Дрожащими руками он поставил на зарядку телефон и позвонил Кириллу.
Следующим утром, невзирая на отказ, заплатил женщинам за хлопоты. И отправился пешком на погост. Где на могиле родителей поклялся, найти Варю и отомстить за маму.
С этой минуты жизнь Матвея круто изменилась. Он специально не стал беспокоить Дарью. Чтоб не впутывать её в свои дела.
На следующий день тепло попрощался и, тормознув попутку, отправился обживать дачу друга.
В дороге он вспомнил слова мамы, во время проводов его в институт: «Сынок, прости папу за настырность. Я знаю, ты не хочешь быть офицером. Но гордость за тебя силы отцу придают».
До такси тогда Матвея провождала приёмная сестрёнка Варя. Мать, которой скончалась от инфаркта. А отец девочки утонул при высадке морского десанта с корабля на берег. Его командирский БТР с открытым люком, захлестнула откуда-то налетевшая внезапно волна. Случилось это во время масштабных флотских учений.
Вареньке в тот день исполнился ровно месяц.
Узнав о гибели мужа, Риту свалил сердечный приступ. А восемь лет спустя её настиг второй инфаркт. И женщина слегла окончательно.
Умирая, она попросила подругу Таню удочерить Вареньку, сказав на прощанье: «Ты прости меня Танюша. Я стеснялась тебе говорить, что мы с мужем оба из детдома. И родных у нас нет».
Татьяна выполнила просьбу Риты. И, несмотря на болезнь отца, Матвей помнил, как ублажая взятками вечно недовольных чиновников. Они бегали с мамой по кабинетам. Заполняя кучи бумаг нужных, а порой и нет.
В конце концов, «вымотанные», но счастливые привезли девочку домой.
Варя росла на редкость славным и смышленым ребёнком. Матвей не забыл, как перед отъездом в институт он расцеловал новоиспечённую сестрёнку в носик и щёчки, а та расплакалась и убежала.